Моя прекрасная принцесса

Он взял девушку за подбородок, приподнял лицо так, чтобы полностью насладиться поцелуем. Ее губы задрожали и наконец приоткрылись. Его язык скользнул внутрь, подразнил ее секунду. Чарлз слегка прикусил ее нижнюю губу. Джиллиан застонала и затрепетала, прижавшись к нему, сминая в кулаках его сюртук.

Этот отклик заставил запылать в жилах огонь. Чарлз скользнул рукой под ее куртку и обхватил ладонью восхитительные ягодицы. Сжал их, наслаждаясь прелестными изгибами даже сквозь бриджи. Кто бы подумал, что женщина в бриджах может быть такой соблазнительной? Он притянул ее ближе, прижал к восставшему естеству. Левертон не мог припомнить, когда в последний раз так сильно хотел женщину. Даже Летиция никогда не целовала его так — с открытой, искренней жадностью.

Теперь Джиллиан подтягивалась выше, держась за его сюртук. Одной рукой она обхватила его за шею, чтобы удержать на месте голову, и отвечала на поцелуй с энтузиазмом, от которого глаза у него едва не закатились внутрь.

Боже милостивый!

Для девушки, всего минуту назад устроившей ему хороший нагоняй, она на удивление быстро прониклась духом происходящего, заодно превратив его мозги в кашу. Ее сладкие губы дразнили и пробовали на вкус, время от времени она лизала его, словно обжигая огнем. А когда Джиллиан потерлась об его бриджи, у Чарлза подогнулись колени. Каждая точка, где их тела соприкасались, буквально пылала.

«Остановись! Немедленно!»

Чарлз чуть отодвинулся, ослабляя страстные объятия, и попытался вернуть себе хоть каплю здравого смысла. Он понял, что стоит на краю пропасти. Там, внизу, скрытые из вида, лежат прелестные, роскошные, темные тайны. Всего-то и нужно сделать короткий шажок с обрыва, чтобы отыскать их.

А он хотел попасть туда так сильно, как никогда ничего не хотел в своей жизни.

Нужно думать быстро, причем за двоих, потому что Джиллиан сопротивлялась любой его попытке высвободиться. Более того, она в буквальном смысле пыталась на него забраться. Закинув ногу на его бедро, она подтянулась вверх так, что сладкое местечко между ее бедрами оказалось прямо напротив его естества.

Девушка была гибкая, как акробат, и его естество это горячо одобряло. Чарлз едва удерживался, чтобы не разорвать свои бриджи — и ее тоже — и не вторгнуться в это восхитительное тепло.

«В ее девственное тепло, болван!»

Он открыл рот, чтобы вслух предостеречь ее, но изящный язычок Джиллиан тут же скользнул внутрь. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не всосать его глубже. Он даже сумел отпрянуть, изо всех сил стараясь не обращать внимания на ее неразборчивый протест, взять Джиллиан за талию и на несколько дюймов отодвинуть от себя.

Естественно, Джиллиан не собиралась сдаваться. Ее ступня соскользнула вниз по его ноге, и уперлась в икру. Животом она продолжала прижиматься к его паху, хотя при этом отклонилась назад, глядя на него. Девушка — эта чертова акробатка! — обвилась вокруг него как плющ.

Ее сердитый взгляд совершенно не соответствовал роскошному влажному, красному рту и чувственному взгляду. Джиллиан выглядела как женщина, которую только что страстно целовали, но это не мешало ей возмущаться тем, что все прекратилось.

Не могло быть и тени сомнения в том, что она хочет продолжения так же сильно, как он.

— Почему ты остановился? — Ее негромкий хрипловатый голос прозвучал только для того, чтобы изгнать последние крупицы здравого смысла из его головы.

— Я хочу убедиться, что ты понимаешь, что делаешь, — выдавил Чарлз. — Нам нужно подумать.

Ее прямые брови взлетели вверх.

— Да ну? Вроде мы оба отлично понимаем, что делаем.

Он поперхнулся смешком.

— В этом-то все и дело. Это слишком просто. И я уже вижу, что мы можем попасть в большую беду.

Попасть в беду с Джиллиан, как начал опасаться Чарлз, это как раз то, чего он хочет. Он мог думать только об одном: она, обнаженная, лежит в его постели, а впереди их ждут долгие часы любви. Может быть, даже дни, растянувшиеся в месяцы и годы.

Это безумие.

Она отцепила ногу и соскользнула с его тела. От мучительно сладкой дрожи Чарлз едва не сорвался с обрыва. Как раз то, что ему нужно: еще одно подтверждение ее способности разнести на мелкие кусочки его хваленое самообладание. Джиллиан встала на ноги и выпрямилась, наморщив лоб.

— Обычно бывает просто, когда все правильно, разве нет?

Вроде бы совершенно точно, но у них с Джиллиан нет ничего общего, никаких разумных аргументов. И все-таки, отрицая всякую логику и здравый смысл, глубоко внутри это казалось правильным.

Чарлз посмотрел ей в лицо, отмечая открытое, ранимое выражение. Джиллиан редко выглядела настолько незащищенной — в конце концов, она училась осторожности, проходя суровую школу, — но этот головокружительный поцелуй сорвал с нее все защитные оболочки, и теперь он видел девушку, так жаждущую любви, что это пугало его до смерти.

Он стоял как последний болван и пытался понять, что же делать дальше. С ней. С ними. Но ответ ему никак не давался.

Вдруг во взгляде Джиллиан мелькнула горечь.