Моя профессия - сеньор из общества

Фьорелла открывает дверь. На пороге – мальчик посыльный с огромным

пакетом.

Посыльный. Синьора, ваша туалетная бумага.

5

Матильда. А, спасибо, Марчелло!

Посыльный. Здесь двадцать четыре рулона. На неделю хватит?

Валерия. Зачем приносить сюда? Надо было сразу в театр.

Матильда(разворачивает пакет с рулоном туалетной бумаги). Да разве можно

доверять? Каждый раз не хватает несколько рулонов. А ведь мне дают чаевые.

Так что смотреть приходится в оба…

Посыльный. Все на месте?

Матильда(задумчиво). Полагаю, да… А критика все-таки положительная…

Газеты говорят о большом успехе… Так что принеси еще дюжину!

Посыльный. Будет исполнено, синьора. Закончу обход и вернусь к вам. До

скорого!

Матильда. Полагаю, пора одеваться. Сегодня большая уборка в театре. Как бы

не опоздать. Фьорелла, взгляни, который теперь час на будильнике.

Фьорелла(занимавшаяся раскраской почтовых открыток у себя в «уголке»).

Хорошо, тетушка. (Встает, собирается выйти из комнаты.)

Валерия. Не торопись. Твой папочка отнес его в ломбард еще вчера.

Матильда. Прелестно! Теперь в этом доме даже времени не узнаешь. Не буду

спорить! Я просто законченная дура! Зачем я осталась с вами?! У меня хоть

положение есть!

Валерия. Сказала сеньора из сортира.

Матильда. Оставь меня! Это не мешает тому, что в этом доме единственный

постоянный доход – мой заработок.

Сцена третья

Голос Леонидо(из комнаты наверху). Женщины, я проснулся!

Валерия. Возрадуемся, правоверные! К нам спускается Дед Мороз!

Дверь наверху открывается и появляется Леонидо, мужчина зрелого возраста

и изысканных манер. Одет он в старый поношенный халат, из-под которого

виднеются голые икры. На ногах – разношенные домашние туфли.

Леонидо(декламирует с напускной серьезностью). Я, Леонидо Папагатто,

проворный, как ящерица и свежий как роза, приветствую зарю этого

благословенного дня, который встречает меня готовым, как, впрочем, всегда, к

выполнению самых неотложных дел. (Обычным тоном.) Святые женщины, завтрак

уже готов?

Фьорелла(нежно). Здравствуй, папа!

Леонидо(останавливается на лестнице). Здравствуй, нежный цветок,

распустившийся в этом убогом жилище! Женщины, сегодня ночью я долго

размышлял…

Валерия. Похрапывая!

Леонидо. Возможно. И все же, похрапывая, я предаюсь глубоким размышлениям

и делаю вывод: честь и слава талантливому человеку совершеннейшего ума,

способного жить в этой тьме!

Валерия. Будешь дальше не платить за электричество и тогда увидишь, как во

тьме будут жить все остальные.

Леонидо. Молчи, мещанка! Приготовь-ка лучше завтрак. Не далее как сегодня вы

увидите, как искры этого совершеннейшего ума озарят серость вашего

существования! (Подходит к дочери, целует ее.) Как с живописью?

Фьорелла. Хорошо, папа. Вчера раскрасила четыреста открыток.

Леонидо. А это сколько?

Фьорелла. Восемьсот лир.

Леонидо. Браво! Отложи их и никому не давай.

6

Фьорелла. Не беспокойся, я их еще не получила.

Леонидо. Жаль. Мне как раз нужны пятьсот лир. Терпение. А где Роберто?

Валерия. Танцует.

Леонидо. Три дня?

Валерия. И три ночи. Участвует в танцевальном марафоне.

Леонидо(злится). В танцевальном марафоне? Достойное занятие для старшего

сына Леонидо Папагатто! Можно ли из этого сделать вывод, что он совсем

отупел?

Фьорелла. О, папа…

Валерия. Скорее от голода отчаялся.

Леонидо. Временное неудобство к танцам не располагает.

Валерия. Еще как! Особенно перед буфетом.

Фьорелла. О, мама…

Леонидо. Не слушай, цветочек мой. Эти хореографические дискуссии являются

лишь выражением оскорбленной отцовской гордыни. Конечно, поведение сына

меня крайне удивляет. А я-то надеялся, что он станет дипломатом!

Валерия. Каким образом? В четырнадцать лет ты забрал его из школы и

заставлял мыть машины.

Леонидо. Вот именно. Я мечтал. (Берет со стола газеты, обращается к

Матильде). Что говорят газеты о твоей новой пьесе.

Матильда. Полный триумф! Гасман покорил всех!

Леонидо. Суждение чрезмерное, как, впрочем, всегда.