Моя профессия спаситель

Хотя никакого адвоката она, понятное, так и не наняла — денег на это не было. Можно, конечно, у отца взять, но придется же тогда рассказывать, зачем они понадобились. Это ж целая история выйдет! А так пока и без адвоката вроде ни она, ни Нелдер не пропадают. Приятного мало, конечно, но не смертельно же.

— И адвокат, ясное дело, с тем парнишкой переговорил? — эдак намекающее приподнял брови полицейский.

— С каким парнишкой? — сердито переспросила Ани, окончательно переставая соображать, что, собственно, происходит.

— Ну как с каким? Тем самым, которому ваш друг сердечный, то бишь пострадавший Нелдер, ребра намял и сотрясение обеспечил. Лежит, болезный, страдает. То есть, и пострадавший, и помятый лежат. Как положили, так и лежат.

— Где лежат?

— А тут, в больнице и лежат, по соседству, значит — обрадовался Май и снова глянул непонятно. — Пацаненок убежать-то с места, так сказать, преступления не сумел, вот теперь и лежит. А адвокат-то ваш наверняка у него разузнал, кто ему денежки заплатил, за что, да на чем интерес сошелся.

— Вы опять про то, что мы с этими… Что мы в одной банде, так что ли? — вызверилась Сатор. — зарубите себе на носу…

— О мой Лорд, — вздохнул в сторону Май, — как же с вами бабами непросто-то!

— Что вы имеете в виду?

Ани вдруг примерещилось, что следователь этот вдруг каким-то не таким стал, вроде даже на человека похожим. Точнее на мужика: уставшего и от этой усталости раздраженного.

— Да вот я и говорю, милая девушка, — разулыбался полицейский, мигом превращаясь в себя прежнего. — Говорю, что адвокат ваш башковитый поди во всем разобрался уже. И с пацаном переговорил, и разузнал, почему делами из разных районов один человечек интересуется, и ходатайство, чай, накорябал. — Про какое ходатайство речь идет, Анет спрашивать не стала, потому как вообще смутно представляла, что это за зверь такой. — И уж, понятное дело, адвокат ваш, человек опытный, дознался, кто это на вас эдакий зуб заимел.

— Кроме вас, никто, — совершенно машинально ощетинилась Сатор.

— Да благословение леди с вами! — испугался следователь, — Я-то со всей душой, лишь по дружбе, можно сказать. Потому и обрадовался, как вас увидел! Дай, думаю, узнаю, как там дела идут, не обижает ли кто? А вы меня вот так! Грубо, можно сказать.

— По-дружески? — нехорошо усмехнулась Анет. — Так я и поверила. Просто хотите разнюхать, не грозит ли вам что-нибудь не слишком хорошее.

— Ну что вы, что вы… — залепетал Май, отступил даже, освобождая дорогу.

— Ничего я вам не скажу, — клятвенно пообещала Сатор. — И можете больше свои игры не затевать, бесполезно. Всего хорошего!

— И вам не хворать, — проблеял полицейский. — А с адвокатом вы все-таки переговорите. Вдруг чего хорошего скажет? — посоветовал уже в спину Ани.

Но оборачиваться и отвечать она не стала. Слишком много чести!

* * *

Третьей встречи было не избежать, ведь недаром же боги так троицу любят[29], потому Сатор к этой встрече начала морально готовиться, стоило ей из корпуса выйти. Правда, подготовка проходила так себе, без видимого успеха. Главное, Ани и сама не понимала, хочет она видеть Кайрена — а с кем еще грозила встреча в больничном парке? — или все же не хочет. Поэтому вместо вселенского спокойствия в голову лезла откровенная дурь, вроде картинок, как Нелдер к ней бежит, раскинув руки, подхватывает и… Или, смеясь, осыпает ворохом листьев — дались ей эти листья! Ну или в крайнем случае говорит: «Прости, я был не прав. Ты мне очень нужна!» И все это мешалось с совсем уж посторонними мыслями о долгах, обязанностях и прочей ахинее, навеянной встречей с отцом, следователем и старушкой.

В общем, глупости откровенные представлялись.

Но когда Сатор окликнули, она тут же обернулась, ни секунды не сомневаясь, что зовут именно ее. Хотя, конечно, вопль: «Постойте!» — мог быть обращен к кому угодно.

Вот только по дорожке неловко, стараясь не потерять разношенных больничных тапок, надетых на голую ногу, спешил вовсе не Нелдер. Собственно, Анет мужчину не сразу и узнала: высоченный, как каланча, но измождено тощий — и полосатая пижама, и халат болтались на нем, будто внутри ничего не было. Да и кожа болезненная, вылинивающая из желтизны, а рыжеватые волосы редкие, но почему-то сразу понятно: они такие не от природы, а тоже из-за болезни.

— Простите, — выдохнул длинный, придерживая бок ладонью и заметно кренясь на сторону. — Понимаю, это самое натуральное хамство, так вот кричать. Но я не знаю вашего имени, а тут увидел в окно и выскочил сразу. Вряд ли мне еще раз удастся с вами встретиться.

— Я… — растерялась Сатор, пытаясь сообразить, что в такой ситуации говорить полагается.

— Вы меня не помните? — Мужчина вроде бы совсем не обиделся, улыбнулся даже, поправив съехавшие на кончик носа очки. — Я Кремнер, Неймар Кремнер. Правда, предпочитаю, чтобы меня звали Саши.

— Ох, простите, ради Близнецов! — по-настоящему смутилась Ани. — Действительно, не узнала. Просто…