Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

В Хельсинки родилась идея, что, поскольку вопрос с Англией не урегулирован, для выигрыша времени предложить назначить уполномоченных для подготовки соглашения о создании смешанного финско-советского общества и о переходе разрешения на работы. По моему мнению, прежде чем вносить подобное предложение, было необходимо принять принципиальное решение по главному вопросу. Поскольку в ходе упомянутых переговоров может быть выработано соглашение, но всё дело развалится, если Англия, в конце концов, не даст своего согласия. Стоял вопрос: было ли нам выгодно договариваться с советским правительством до решения вопроса с Англией, получив её согласие, либо, в худшем случае, встать на путь изменения законодательства? Между МИДом и мной продолжалась переписка по этому вопросу. Поначалу Хельсинки избегал занимать определённую позицию. Думали также над вариантом совместных переговоров Финляндии и Советского Союза с Англией. Советское правительство, однако, ранее неоднократно отказывалось от такой возможности. На мой взгляд, также не стоило и думать, что Англия даст согласие, поскольку Германии гарантировали 60 процентов никеля из Петсамо на вечные времена, как было договорено между Финляндией и Германией. «Мы не можем предлагать переговоры о совместном обществе и передаче ему разрешения до тех пор, пока у нас не будет ясности относительно того, придётся ли нам решать вопрос путём изменения законодательства, если Англия не даст своего согласия. Поскольку мы сочли возможным вопреки протестам Англии поставлять неопределённое время 60 процентов добычи никеля Германии, находящейся в состоянии войны с Англией, то передача нам разрешения за достаточную компенсацию будет для нас не самым плохим делом», – писал я в Хельсинки.

Из моего дневника за 29.11.1940: «Задействованы интересы трёх больших: Англии, Германии и Советского Союза. Правительство пытается добиться единогласия всех трёх или, по крайней мере, не ущемлять никого из них. Цель, конечно, хорошая, но невозможная. Один из трёх больших должен быть исключён, как я писал в телеграмме. а) Если мы исключим Германию, то Англия даст своё согласие. Но этого мы сделать не можем, так как 24.07.1940 мы связали себе руки, да к тому же политически это нам невыгодно. b) Мы могли бы отстранить Советский Союз, и тогда всё осталось бы без изменений. Но при этом мы идём на риск, что за этим последует. Это мы, по моему мнению, сделать не можем. c) Поэтому должна быть исключена Англия тем или иным способом. Если мы заплатим тресту достаточную компенсацию, то и у англичан не должно быть особых возражений. Ведь трест пришёл в Печенгу по коммерческим соображениям, за прибылью. После войны трест будет продавать никель как Германии, так и всем желающим, а на время войны мы взяли обязательства о поставках никеля ей, Германии. Англичане должны понимать, что мы оказались в патовой ситуации, и, конечно, после войны они это поймут. В общем, у нас иного выхода нет».

Наконец я получил правительственную телеграмму: «Если, в конце концов, так и произойдет, то придётся принимать решение вопреки мнению англичан». Это указывало на то, что окончательные последствия предстоящей реорганизации были просчитаны. Я явился в Кремль и сообщил Молотову, что вопрос для нас крайне деликатный и трудный. Для нас важно, продолжал я, устроить дело так, чтобы Англия не чувствовала себя оскорблённой хотя бы потому, что от неё зависело получение сертификата безопасности для судоходства в районе Петсамо. Наше правительство вновь обратилось к Англии с запросом её согласия на передачу разрешения на работу в Петсамо совместному финско-советскому обществу, но ответ пока не поступал. Несмотря на это, для выигрыша времени наше правительство предложило создать совместный комитет для подготовки проекта договора о финско-советском обществе, а также по всем связанным с этим деталям, но обусловив это сохранением договоров между Финляндией и Германией. Правительство Финляндии приняло это условие, выдвинутое Германией. В любом случае, предстояли сложные переговоры с англичанами о компенсации тресту и др., а также о многом другом в совместном комитете. Я обратил внимание на то, что никелевая компания сообщила соответствующему советскому органу о договоре компании с немцами, а также о его содержании. Со своей стороны, я также дал Молотову эту информацию. Одновременно изложил экономические факторы, побудившие к заключению договора с немцами. Нам были нужны немецкие машины, оборудование, техническое содействие и капитал для налаживания работы рудников. Также и наша торговля с Германией была больше, чем с другими странами.