Моя рыжая проблема 1-2

Когда выход был совсем близко, Шекки просунул голову в дыру — и цапнул меня клювом за шиворот. Я и взвизгнуть не успела, как оказалась в седле. Почти сразу же химера взмыла в небо. Пальцы у меня до боли вцепились в перья, мышцы от напряжения свело аж до плеча. Сглотнув, я посмотрела вниз, на быстро отдаляющуюся долину — и до крови прикусила губу.

Каменная чаша, вчера голая, сегодня была целиком покрыта плотным слоем колеблющихся нитей, как толстенным ковром. Лишь кое-где, около покрытых красным налётом скал и некоторых пещер, оставалось пустое место.

Нассова трава… Похоже, если бы мы ещё немного промедлили, то она бы расцвела.

— Какой ты умный, — вздохнула я и погладила Шекки по мощной шее. Он резко взбил крыльями воздух, поднимаясь выше, а потом заложил широкую дугу. Купол уловил слабую тень удовольствия — Шекки вряд ли понимал, что его хвалят, и уж тем более не осознавал, за что, но ощущал мою благодарность и отвечал, как умел. — А теперь ищем Тейта. Где Тейт? Ты знаешь?

Сейчас мы летели не слишком высоко. Самые высокие скалы нависали над нами — до пиков ещё километров семь, если не больше; долина с нассовой травой прикрепилась к одному из склонов, и издали она казалась совсем крохотной. Солнце перевалило за точку зенита и начало спускаться к горизонту — значит, гроза бушевала долго, да и меня в тепле разморило сильнее, чем я полагала. Мы потеряли не меньше семи часов. Если Тейт всё это время продолжал двигаться вперёд…

Я отвлеклась на размышления и не сразу поняла, что Шекки продолжил подниматься. За соседней, пологой горой, покрытой жёлтыми и алыми спиралями, показалась протяжённая, узкая долина, укрытая туманом. В разрывах мелькали сизо-зелёные участки. Дальше высились ещё две горы, узкие и высокие, с плоскими вершинами — колоссальные конусовидные столбы, слегка накренённые друг к другу. До половины они выглядели примерно как обычные пики — полоса лугов и рощ у подножья, полускрытая розоватой дымкой, выше леса, затем полоса снегов… А потом чёрный камень, окружённый сетью из синеватых молний.

Горло у меня перехватило.

Что-то мне подсказывает, если мы попытаемся пролететь между двумя этими "столбами" — от нас даже пепла не останется.

Шекки в нерешительности замер, потом рухнул вниз, заложил петлю — и вышел на прежнюю высоту. Сердце подпрыгнуло да так и осталось где-то в горле. Я рефлекторно стиснула кулаки:

— Ты же… ты же не потерял их?

Айр издал змеиный, шипящий звук — и снова зашёл на широкую дугу.

А ведь Тейт что-то такое говорил, когда мы спасались от Аринги… Или не это был Маронг? Гроза реагирует на магию и стирает все следы. Так что если Шекки ориентировался на чутьё…

Так, отставить панику.

— Шекки, — произнесла я, усилив купол. Химера встрепенулась. — Ты помнишь вчерашнее направление? Куда шёл Тейт вчера? Попробуй добраться туда, где ты его чувствовал в последний раз. Так быстро, как можешь.

Я говорила без задней мысли, но от этой просьбы у Шекки точно крышу сорвало.

Прозрачные перья-чешуйки встопорщились так, что приподняли седло, а затем засияли нестерпимо ярко — сильнее солнце, но при этом холодно, мерцающе, как электросварка. Передние крылья резко вывернулись, накрывая меня и вжимая в спину айра. Я ещё успела испугаться, что вот сейчас мы рухнем, но это была последняя разумная мысль. А потом свет из-под чешуек рванулся назад, Шекки швырнуло вперёд — и в голове у меня осталось одно сплошное "а-а-а-а!".

Крылья сомкнулись над моей головой. Если б не они, меня бы содрало из седла в первые же секунды. Или, если б я удержалась чудом, то встречный поток воздуха растерзал бы меня в клочья. Или я бы просто сгорела?

Не знаю. Не хочу знать.

Теперь я верила, что Шекки создал мастер Оро-Ич. Придумать нечто настолько невероятное — и безумное — способен только он.

…Разум псионика-менталиста, эмпата или телепата — удивительная штука. В ситуациях, когда обычный человек давно бы потерял сознание или свихнулся, у нас включаются защитные механизмы. Вот и сейчас, через несколько минут кошмара я приспособилась. Эмоции выключились начисто, физические ощущения притупились, как под наркозом. Скорость по-прежнему чувствовалась, но не пугала; купол раскинулся на невероятную площадь, причём куда более концентрированный, чем прежде — похоже, стресс сорвал все ограничители со способностей. Я воспринимала куда больше, чем могла раньше… но ничего не осмысливала.

Впечатления утекали через меня, как вода через решето. Ничего, того, что осталось, хватит потом, чтобы проанализировать — и сделать выводы и подумать…

О том, что я выудила из сознания Шекки — образ смуглого, желтоглазого мужчины, с облаком белых волос, топорщащихся, как пух одуванчика; мужчины, так похожего на мастера Оро-Ича — за исключением синей чешуи и щупалец.

О том, что я ощутила далеко в горах — разум существа, настолько непостижимого и прекрасного, что дыхание перехватывало, и рядом с ним другой — человеческий, похожий на нераспустившийся бутон самого благоуханного и красивого цветка, способного принести гармонию и покой даже в этот искалеченный мир.