Моя семья и другие звери

– У меня там лодка. – Он махнул сигаретой в сторону моря. – А вы куда?

Я сказал, что собираюсь сначала искупнуться, а потом попробую наловить сердцевидок и перекусить.

– Пройдусь с вами. – Он встал на ноги и потянулся. – У меня в лодке целая корзина этих моллюсков. Можем перекусить вместе.

Мы молча шагали через поле, а когда вышли к морю, он мне показал на гребную лодку в отдалении; она словно прилегла на бок, а вокруг кормы образовалась юбочка с оборками из морской ряби. Мы направились к лодке, а по дороге я спросил, не рыбак ли он и из каких краев.

– Я здешний, – сказал он, – но сейчас мой дом – Видо.

Его ответ меня озадачил, поскольку на Видо, маленьком острове неподалеку от Корфу, находилась тюрьма и, насколько было мне известно, кроме заключенных и надзирателей, там никто не жил. О чем я ему и сказал.

– Да, – согласился он со мной и нагнулся, чтобы потрепать пробегающего мимо Роджера. – Все верно. Я заключенный.

Я подумал, что он шутит, и недоверчиво на него посмотрел, но он был серьезен.

– Значит, вас только что освободили, – предположил я.

– Ну, это было бы слишком хорошо, – улыбнулся он. – Мне сидеть еще два года. Просто я человек надежный, выполняю все правила, и мне доверяют. Таким, как я, позволяют на самодельных лодках уезжать домой на выходные, если дом близко. В понедельник утром я должен быть на месте.

После его объяснения все стало просто и понятно. Я даже как-то не задумался о необычности подобной процедуры. Я, конечно, знал, что из английской тюрьмы никого домой на выходные не отпускают, но это Корфу, здесь все возможно. Я сгорал от любопытства и уже обдумывал, как бы потактичнее спросить, в чем заключалось его преступление, когда мы подошли к лодке и я вдруг увидел нечто такое, что все остальные мысли сразу вылетели из головы. На корме, привязанная к сиденью за желтую ногу, сидела огромная черноспинная чайка, буравя меня насмешливыми желтыми глазками. В непреодолимом порыве я шагнул к ней и потянулся к ее широкой спине.

– Осторожнее… может тяпнуть! – выкрикнул мужчина.

Но он опоздал со своим предупреждением, так как я уже поглаживал пальцами шелковистые перышки. Чайка припала к корме и приоткрыла клюв, а ее темный зрачок от удивления сузился. Но она была так огорошена моей наглостью, что ничего не предприняла.

– Святой Спиридон! – воскликнул мужчина. – Вы ему понравились. Он еще никому не позволял себя гладить.

Я запустил пальцы под хрусткие белые перышки на шее и нежно поскреб. Чайка склонила головку, а ее желтоватые глаза затуманились. Я спросил мужчину, где ему удалось поймать такую королевскую птицу.

– Весной я плавал в Албанию за зайцами и там нашел его в гнезде. Тогда он был пушистой крохой, чем-то похожей на ягненка. А теперь это здоровый гусь. – Он поглядел на птицу в задумчивости. – Толстый гусь, гадкий гусь, хваткий гусь, да?

Чайка приоткрыла один глаз и издала короткий резкий звук, то ли выражение недовольства, то ли знак согласия. Мужчина достал из-под сиденья большую корзину, доверху наполненную мелодично потрескивающими раковинами сердцевидок. Мы ели их, сидя в лодке, и все это время я поглядывал на птицу, завороженный ее белоснежной грудкой и такой же головой, ее длинным изогнутым клювом и бесстрашными глазками, желтыми, как весенние крокусы, ее широкой спиной и мощными крыльями, черными, как сажа. Она была неподражаема, от кончика клюва до перепончатых лап. Проглотив последнего моллюска, я вытер ладони о борт и спросил мужчину, не может ли он мне привезти следующей весной птенца.

– Хотите такого? – удивился он. – Они вам нравятся?

Похоже, ему передались мои эмоции. Я бы продал душу за такую чайку.

– Забирайте его, если так хочется, – с легкостью бросил он, кивнув на птицу.

Я не поверил своим ушам. Отдать задаром такое бесподобное существо – просто невероятно.

– А вам он разве не нужен? – спросил я.

– Нет, он мне нравится. – Незнакомец в задумчивости смотрел на птицу. – Но очень уж прожорливый, к тому же на всех нападает. Он не нравится другим – и заключенным, и тюремщикам. Я отпускал его на волю, но он каждый раз возвращается. Я все равно собирался отвезти его обратно в Албанию. Так что если вы действительно хотите его взять – берите.

Хочу ли я взять ангела? Да, на вид ангел немного злобный, но зато у него великолепные крылья. От возбуждения я даже не задумывался о том, как моя семья воспримет появление питомца величиной с гуся и клювом, острым как бритва. Пока мужчина не передумал, я быстренько разделся, стряхнул засохшую глину, насколько это было возможно, и искупнулся на мелководье. Потом снова оделся и свистом подозвал собак. Теперь я был готов нести домой свой главный приз. Мужчина отвязал чайку и вручил ее мне. Я зажал здоровенную птицу под мышкой, удивляясь, что она оказалась легкой как перышко. Я поблагодарил незнакомца за бесценный подарок.

– Он знает свое имя. – Незнакомец зажал клюв между пальцев и поводил из стороны в сторону. – Я его зову Алеко. Покличьте, и он прилетит.

Услышав свое имя, Алеко затеребил ногами и вопросительно посмотрел на меня своими желтыми глазками.