Моя семья и другие звери

Собаки, выполнив свой долг, отошли на безопасное расстояние (они рептилиям не доверяли) и уселись, с интересом за мной наблюдая. Я медленно переместил сачок и отстегнул от ремня. Теперь оставался вопрос: как поймать двух змей разом? Пока я обдумывал, одна из них решила этот вопрос за меня: она не спеша раскрутила кольца и ушла под воду без единого всплеска. Посчитав, что ее упустил, я с досадой наблюдал за тем, как извивающееся тело отражается в воде. Но потом, к своей радости, я увидел растущее облако ила, которое напоминало раскрывающуюся розу, и понял: рептилия залегла на дно в полной уверенности, что выберется наружу, как только я уйду. Переключив внимание на подружку, я сачком вдавил ее в густую траву. Она тут же свернулась в запутанный клубок и, раскрыв розовую пасть, на меня зашипела. Я крепко схватил ее двумя пальцами за шею и, когда она безвольно повисла, другой рукой погладил белое брюшко и коричневую спину с отстающей чешуей, что напоминало еловую шишку. Я бережно уложил ее в корзину и приготовился взять в плен вторую. Пройдя чуть пониже течения, я опустил сачок в воду и выяснил, что глубина около двух футов при ширине протоки около трех, дно же представляло собой мягкий, дрожащий ил. Поскольку вода была мутная, а змея затаилась в грязи, я подумал, что самое простое решение – это нащупать ее ступней (как я это проделывал с моллюсками), а затем совершить быстрый выпад.

Я снял сандалии и вошел в теплую воду. Жидкий ил, просочившись между пальцами, погладил мне ноги, мягкий, как зола. Два черных облака поднялись до самых бедер, и их отнесло течением. Осторожно, вздымая клубы ила, я стал продвигаться к месту, где спряталась моя добыча. Вдруг моя подошва нащупала скользкое тело, я быстро опустил руки в воду по локоть и сделал хватательное движение. Но поймал я лишь ил, который выскользнул из горсти и разошелся вихревыми облачками. Только я подосадовал на свое невезение, как змея выскочила на поверхность в трех футах от меня и извилистыми движениями поплыла прочь. С радостным воплем я накрыл ее всем телом.

На мгновение я потерял ориентировку, ил залепил мне глаза, рот и уши, но, зная на ощупь, что рептилия отчаянно бьется, зажатая в моей левой руке, я торжествовал. Барахтаясь и ловя ртом воздух, я принял сидячее положение и ухватил змею за шею раньше, чем она очухалась и успела меня укусить. Потом я долго отплевывался от глины с мелким песком. Когда же я наконец встал на ноги и сделал пару шагов, то с удивлением увидел, что к дожидающейся меня на берегу собачьей компании добавился незнакомый мужчина, который сидел на корточках и наблюдал за мной с любопытством и веселым удовольствием.

Приземистый, коренастый, смуглое лицо, короткостриженые, торчащие во все стороны волосы цвета табака. Большие светло-голубые глаза с игривой искоркой, а в уголках морщинки в виде гусиных лапок. Ястребиный нос, нависший над широким насмешливым ртом. Синяя хлопковая рубашка, отбеленная и выцветшая до оттенка высушенных солнцем незабудок, поношенные серые фланелевые штаны. Я подумал, что это рыбак из какой-нибудь дальней деревни. Он серьезно наблюдал за тем, как я неуклюже выбираюсь на берег, а затем улыбнулся.

– Здравия желаю, – произнес он глубоким, звучным голосом.

Я вежливо с ним поздоровался и озадачился тем, как засунуть вторую змею в корзину, не позволив при этом улизнуть первой. Я ждал, что незнакомец прочитает мне лекцию на тему, как смертельно опасны на самом деле безвредные водяные змеи, но, как ни странно, он молчал, с нескрываемым интересом следя за моими манипуляциями. Закончив, я вымыл руки и достал позаимствованный у Таки виноград. Мужчина взял половину, и мы молча сидели, шумно, с наслаждением высасывая из ягод сладкую мякоть. Когда в канал улетела последняя шкурка, мужчина вынул табак и скрутил сигаретку между пальцев-обрубков.

– Вы иностранец? – спросил он и с наслаждением глубоко затянулся.

Я сказал, что приехал из Англии и что моя семья живет на вилле, расположенной на одном из холмов. И приготовился к неизбежным вопросам насчет семьи – пол, возраст, сколько членов, кем работают и чего хотят добиться, после чего всегда допытывались, зачем мы приехали на Корфу. Так поступали крестьяне, без всякой нелицеприятности, из чисто дружеского любопытства. При этом они с редким прямодушием выкладывали все о себе и обижались, если ты не делал того же. А вот незнакомец меня удивил: он принял мой ответ и не стал задавать новых вопросов, просто выпускал в небо струйки сигаретного дыма и поглядывал вокруг своими задумчивыми голубыми глазами. Я соскреб ногтем фигурную пуговку затвердевшего ила на бедре и решил, что мне, пожалуй, надо искупаться в море и заодно отстирать одежду, прежде чем возвращаться домой. Я встал и забросил за спину сумку и сачок. Собаки, позевывая, тоже поднялись и встряхнулись. Из вежливости я спросил мужчину, куда он держит путь. Таков уж был крестьянский этикет: задавать вопросы. Этим ты давал человеку понять, что он тебе интересен. До сих пор я его ни о чем не спрашивал.