Моя тетушка — ведьма

— Подумать только, я тут не покладая рук прислуживала этой… этой злобной старухе! — проговорила она. Ее колотило. Она стала ругать всех подряд такими словами, которых я даже и не знала. — Молодец Крис, правильно он разделался с ее мерзопакостными панталонами! — сказала она. — Мидж, я решила, это собака. Хорошо, что я его выпустила из дома. Слушай, когда можно будет пойти поговорить с этой твоей мисс Фелпс? Сейчас-то она, наверное, спит. Давай-ка сходим к ней прямо с утра.

— Постой, — перебила я ее. — Мне надо тебе сказать еще кое-что. Папа не погиб. Я с ним разговаривала.

— Он всегда был чересчур привязан к этой жуткой дыре, — заметила мама. — Впрочем, неудивительно. Рассказывай.

Я и рассказала.

Мама фыркнула:

— Ну и вкус у него. Зенобия Бейли не сильно лучше этой Верены Бланд. Бедный Грег. Мидж, он хочет выпутаться или его все совершенно устраивает?

— Устраивает, — ответила я. — Но не совершенно.

— Ну и пожалуйста, — сказала мама.

Потом мы вернулись в нашу комнату досыпать, а то не успеем мы и глаз сомкнуть, сказала мама, как тетушка Мария заколотит палкой, требуя завтрак. Лавиния страшно нам обрадовалась. Вот дурочка, она, наверное, решила, что призрак нас сожрал.

Утром я от зевоты ничего кругом не видела, зато мама проворно втиснула и застегнула тетушку Марию в ее одеяния.

— Сегодня вы завтракаете внизу, — объявила она.

— Знаю, дорогая, — сказала тетушка Мария. — Элейн придет к десяти и заберет меня. Вы пойдете с нами?

Это, кажется, немного обескуражило маму, но она быстро оправилась:

— Нет, у нас с Мидж другие планы. Мне бы хотелось расставить все точки над «i». Мы здесь отдыхаем, у нас пасхальные каникулы.

— Разумеется, дорогая. Очень любезно с вашей стороны, что вы решили провести их со мной, вы необычайно почтительные родственники, — ответила тетушка Мария.

Мама скорчила мне из-за ее спины раздраженную гримасу. А я в ответ тоже скорчила гримасу — мол, ну ее, не возражай.

Пока Элейн катила тетушку Марию по передней, она наградила меня несколькими свирепыми взглядами, будто что-то запрещала, но я не стала об этом даже думать. Не могла дождаться, когда они уйдут. И, едва за ними закрылась дверь, сказала маме:

— Надо пойти по той тропе позади садов.

— Почему? — удивилась мама. — Я намерена просто перейти улицу и постучать в дверь. Никто меня не остановит.

— Зато потом нас могут в кого-нибудь превратить, — сказала я.

— Да, угроза серьезная, — согласилась мама. — Но мне хочется устроить демонстрацию протеста, Мидж. Вот Крис же устроил. А ты записываешь все, что на самом деле думаешь…

— Да, только тайком, — возразила я. — А говорить вслух не решаюсь.

— Отлично, тогда я заставляю тебя перейти улицу вместе со мной, — высказалась мама.

Так мы и сделали. Я была в ужасе. Мне казалось, будто улица стала шириной в милю и из-за каждого кружевного окошка на нас нацелились телескопы, но помешать нам никто не попытался. А едва мы дошли до двери, мистер Фелпс сразу же нам открыл.

— Добрый день, мэм, — сказал он. — Мы вас ждали. Моя сестра в доме.

Он провел нас в комнату, где мисс Фелпс сидела в своем высоком креслице, словно гномиха. Они ждали нас — и не просто ждали, а до такой степени, что на столе оказалось четыре чашечки кофе и тарелка имбирного печенья.

Мама подошла к мисс Фелпс и пожала ей руку, и мы долго вели жутко вежливую светскую беседу. Потом мама начала:

— Итак, что касается Энтони Грина…

Тут Фелпсы разом подались вперед, и мисс Фелпс едва не вывалилась из креслица.

Мама сказала:

— По-моему, хоть кто-нибудь из вас вполне мог бы сказать кому-нибудь, что Энтони похоронили заживо! Сколько времени он числится пропавшим?

— Двадцать лет, — сказала мисс Фелпс.

У мамы пар повалил из ушей. Мисс Фелпс предостерегающе протянула вперед обезьянью лапку.

— Заверяю вас, мы с братом не знали, что с ним произошло, — сказала она, — пока Маргарет вчера не описала его.

— Кристиан не упоминал о снах, — добавил мистер Фелпс. — Впрочем, это понятно.

— Ты хочешь сказать, для мальчиков естественно скрывать неприятные чувства, — уточнила мисс Фелпс. — Мы пытались выяснить, что произошло с интересующим вас человеком, в течение двадцати лет. Ни мне, ни брату не нравилось наблюдать, как женщины правят городом, ни в чем не зная ограничений.

— О боже, — сказала мама. — Я надеялась… Понимаете, этой ночью он сказал мне — выпустить его должен именно тот, кто и заточил.

— Правда?! — удивилась я. — А я ни слова не слышала!

— Он говорил очень тихо, — сказала мама. — Можно было разобрать, только если сильно сосредоточиться.

— Ой, — сказала я. — А выглядело будто телефонный разговор. Мне было слышно только тебя. Что же нам теперь делать? Мы даже не знаем, где он, не говоря уже о том, кто его туда упрятал.

— Где он, я знаю, — ответила мама. — Во сне видела. Это тот бугорок с кустами, через него все время все бегают.

— О! — хором воскликнули мы с Фелпсами.

— У старого дома Гринов, — сказала мисс Фелпс. — Там теперь приют, но девочкой я играла на этом холмике.

Я поймала себя на том, что разглядываю мисс Фелпс. Мы с ней смутились.

— Крис это знал, — сказала я. — Неужели он вам не говорил?