Моя тюрчанка

Обходя офис, Савелий Саныч будет чувствовать спиной ироничные улыбки. Если раньше перед господином директором ходили на цыпочках потому, что тот был самой здоровенной гориллой в стаде – то теперь клерки будут лебезить перед начальником только из соображений долга. Савелий Саныч чутким нюхом уловит это изменение в настроениях подчиненных. Постарается пореже казать нос из своего кабинета. Будет переставлять с места на место, как фигуры в шахматах, порнографические статуэтки, привезенные со склада взамен тех, которые я разбил. А чай и кофе директору будет носить все та же неутомимая и по-собачьи верная (но великовозрастная и, несмотря на яркий макияж, не очень красивая) Изольда Ивановна.

Пройдет месяца два-три, прежде чем Савелий Саныч рискнет возобновить поиски секретарши. Теперь он будет предельно осторожен – как пес, лишившийся кончика хвоста. Поставит условие: претендентка должна приехать на интервью одна, так как на собеседовании будут обсуждаться очень личные вещи. Излишне скромной девушке – сразу даст от ворот поворот. Не хватало еще надевать маску галантного кавалера, потихоньку соблазняя собственную секретаршу с помощью конфет, цветов и комплиментов. Нет – после удара в челюсть и потери нескольких зубов всевластный господин директор будет действовать трусовато и с оглядкой. Будет охотиться за девушкой поразвязнее, которая знает, на что идет: мол, ты мне деньги – а я тебе дырку. Проституция в чистом виде, только обернутая в фантик благопристойных «рабочих отношений».

…Мы с Ширин зашли в серебристо-серый лифт. Кроме нас в кабине был немолодой клерк с бакенбардами, как у небритого Пушкина, и с дипломатом под мышкой.

– Вам вниз?.. – хрипло и отрывисто спросил я.

– Д-да, – с небольшим заиканием промямлил клерк, отступая на шаг. Казалось: он хочет впечататься в стенку. Видимо, от меня все еще «пахло» тигриной яростью – вот дядечка и испугался попасть под мою горячую руку. Но он был в безопасности: возможно, клокочущего во мне моря гнева хватило бы на всех офисных бездельников с их паразитическим образом жизни – но все-таки дядя ничего плохого не сказал и не сделал, так что я не тронул бы мужичка и пальцем.

Лифт доставил нас на первый этаж. Пройдя через турникет в холл, мы не без тревоги покосились на охранников с верещащими рациями и резиновыми дубинками. Савелию Санычу достаточно было нажать кнопку и сказать в аппарат несколько слов, чтобы дать отмашку длинным, как минареты, охранничкам в безукоризненных черных костюмах задержать нас на выходе. Опознать нас ЧОП-овцам не составило бы труда: можно упустить из виду блондинистого славянского парня или ошибиться, высматривая тюрчанку с темными волосами и нежно-смуглым цветом кожи – но невозможно не заметить славянина и тюрчанку, держащихся за руки. Живя в Расее с малолетства и до самой старости, ты можешь ни разу не встретить такую интернациональную пару.

Один секьюрити торчал под экзотическим растением, заложив руки за спину и чуть расставив ноги. Он скользнул по нам ленивым взглядом. Второй «человек в черном», с банковской карточкой в руке, погруженный в философскую задумчивость, стоял перед автоматом с закусками и напитками. Наверное, как разрывающийся между двумя копнами сена буриданов осел, не мог решиться, что взять: сэндвич с ветчиной и стаканчик капучино или пакетик чипсов и кофе латте. Выбор осложнялся тем, что сэндвич легко скомбинировать с латте, а чипсы – с капучино.

Холл офисной высотки кипел небольшим муравейником, где каждая тля была на своем месте. У секретарш за длинной стойкой ресепшена беспрерывно звенели телефоны. Волосы дамочек – у двух рыжие, еще у двух соломенные, у одной каштановые плюс у еще одной черные – сливались в разноцветное крыло гигантского тропического попугая. Туда-сюда сновали муравьи-клерки. Одни текли в сторону стеклянных автоматически разъезжающихся дверей – перекурить на улице. Другие – за турникеты, к лифтам. Парень с багровым лицом и в синем комбинезоне, поставив на кожаный диванчик плоскую, в жирных пятнах, картонную коробку с логотипом в виде пингвина – утирал пот с не по годам морщинистого лба и учащенно дышал. По всему видать: курьер привез пиццу какому-нибудь проголодавшемуся «белому воротничку» – и ждет, когда клиент спустится за заказом.