Моя тюрчанка

И все-таки: если с упорством изо дня в день закидывать удочку с червяком на крючке в мутный поток – рано или поздно вытащишь на берег хотя бы мелкую, отчаянно бьющуюся рыбешку. Иногда Ширин удавалось согласовать собеседование: потенциальный работодатель ничего не блеял по поводу «не той» национальности, обещал выплачивать зарплату каждые две недели и – вроде бы – не отказывался от хлопот по продлению визы. Всякий раз, когда у моей девочки намечалось интервью – я радовался, как резвящийся на зеленой лужайке ребенок, срывающий белые и желтые одуванчики. Я верил: вот теперь-то, завтра, в нашей жизни все утрясется. Ширин трудоустроится, а работодатель – по букве закона, через миграционную полицию – обновит моей любимой визу. А дальнейшее будет напоминать счастливую концовку сказки, только растянутую на годы и десятилетия.

Но моя девочка, плотно сжав губы, только качала головой, ни на каплю не разделяя мой телячий восторг. И говорила:

– Посмотрим, возьмут ли меня в курьеры. Пусть это не окажется очередным лохотроном…

А глаза моей милой были полны тревоги и глубокой задумчивости. Мы столько раз обжигались при поиске работы для моей любимой, что Ширин, кажется, уже не ждала доброго исхода.

В день интервью моя звездочка просыпалась раньше обычного. Еле-еле разлепив веки над одним глазом, я видел: милая старательно расчесывается, окунает гребешок в густоту своих черных волос. Я изо всех сил пытался открыть и второй глаз, освободиться из цепкой клешни сна, но только переворачивался с правого бока на левый и улетал обратно в царство Морфея. Продрав – наконец – глаза и поднявшись со скомканной постели, я находил Ширин на кухне. Тихая, погруженная в свои мысли, моя девочка сидела за чашкой кофе, уставив взгляд в окно. До собеседования оставалась еще уйма времени.

– Привет, – только и говорила мне милая.

– Привет, – отвечал я. А в голове у меня не прекращались шумы, какие бывают, когда, не выспавшись всласть, резко встанешь с кровати.

Сходив в ванную – умыть лицо холодной водой – я возвращался на кухню и стряпал завтрак. Проникшийся чувством, что сегодня особый, важный день – день, когда Ширин, быть может, получит работу – я старался приготовить что-нибудь повкуснее. Поэтому я добавлял в яичницу не только колбасу, но и порезанные кружочками помидоры и ломтики сыра, да еще мелко покрошенную зелень.

Завтрак проходил в молчании, хотя мне до чертиков хотелось поговорить о предстоящем интервью. Вообще, вслух пофантазировать о том, как Ширин с блеском выдержит собеседование, и каким будет первый рабочий день милой. Интересно поразмышлять: есть ли среди сотрудниц фирмы молодые девушки, с которыми моя любимая могла бы подружиться?.. И кстати: не купить ли нам вместительный пластиковый контейнер, в котором моя девочка будет забирать на работу бутерброды или вареные овощи для легкого перекуса?.. В офисе наверняка есть столовая с микроволновкой – можно разогреть еду…

Но я не ронял и слова, точно забив рот кляпом. Я понимал: мои вопросы, которые я мог сыпать градинами, достойная попугая болтовня – только разволнуют милую, которой сейчас надо быть максимально собранной.

Одна половинка моей души ликовала и разве что не вилась в танце, аккомпанируя себе ударами в бубен. Мол, главное – Ширин прорвалась на собеседование. А дальше все будет хорошо. Такая чудесная девочка, как моя возлюбленная не может опростоволоситься на интервью. У моей звездочки есть руки, ноги и гибкий ум. Что работодателю еще надо?..

Но вторая половинка источала ядовитый скепсис: эх, парень, не все так просто!.. Результат собеседования ты заранее не угадаешь – ты не вещая Кассандра. Возможно, у руководства фирмы, в которую твоя милая едет на интервью, есть скрытые требования к соискателям. Например, новая работница должна быть крашеной блондинкой, родившейся под созвездием Стрельца. А что если рекрутеры рассматривают дюжину кандидатов на одно место?.. Выдержит ли твоя Ширин такой бешеный конкурс?.. Взгляни трезво на реалии расейской жизни: потенциальный работодатель может и не указывать в вакансии «только для русских», но твоей смуглой тюркской девочке, у которой, вдобавок, проблемы с визой, предпочтут белобрысую расеянку с пурпурным паспортом, хотя бы та и была, по сравнению с твоей милой тупым поленом.

Две половинки моей души сражались, как единорог и лев. Я морщился, будто от зубной боли – или как если бы разом проглотил здоровенный кусок лимона. Я не знал, что сказать Ширин, каким веским словом ободрить любимую, внушить уверенность в успехе.

Моя милая отправлялась на интервью одна, а я оставался дома. Я не совсем понимал, почему моя девочка не хочет брать меня с собой, как раньше, в качестве «группы» моральной поддержки. Возможно, Ширин считала, что из-за одного моего присутствия будет обнадеживаться, заранее верить в положительный результат собеседования – и тем сильнее будет удар в случае очередного провала.