Моя возлюбленная сакура

– Ну… – В бытность ассистенткой Мисаки и впрямь каждый день получала нагоняй от начальства, поэтому изрядно излила душу Аяно. – Зато я никому не врала.

– Да, врать нехорошо. Но, – Аяно широко улыбнулась, так что вокруг глаз собрались сеточкой морщинки, – согласись, было приятно? Когда он сказал, что станет тебя достоин?

– Ни капельки, – Мисаки отвела глаза.

– Да-а? А вот я бы обрадовалась.

Мисаки бы предпочла, чтобы ее не читали как открытую книгу. Хотя если уж ставить вопрос ребром, то, скорее, приятно…

Харуто во время своей речи так покраснел. Наверняка ему пришлось собрать в кулак всю храбрость. Когда Мисаки вспоминала, с каким серьезным выражением лица он ей признавался, по спине пробегали мурашки.

Чтобы не показывать пылающее лицо, девушка уткнулась носом в бледно-розовую подушку. Аяно склонилась над ней с озорной улыбкой. Мисаки махнула рукой, прогоняя подругу из комнаты, но та на этот раз почему-то уперлась. От смущения Мисаки чувствовала себя настолько не в своей тарелке, что уже собралась запустить подушкой в незваную гостью, как вдруг та выставила перед собой веером три билета на бейсбольный матч.

– Бейсбол?!

– Идем с Такаси на следующей неделе. Хочешь с нами?

– А я-то вам там зачем?

– Скучает твой братец. Говорит, совсем в последнее время с сестренкой не видится.

– Так взрослые же люди, сколько можно…

– Да ладно, ты ему вроде дочки. Знаешь, как тяжело родителям отпускать своих деток?

Мисаки представила себе грустное и обиженное лицо брата, рассмеялась:

– Ну ладно, изредка можно! – И взяла билеты.

На следующей неделе они втроем отправились на стадион «Дзингу». Мисаки уже и не помнила, когда в последний раз выбиралась на игру. Ждала с огромным нетерпением. К тому же матч выдался удивительно напряженный. Если «Своллоуз[15]» зарабатывали очко, то противники тут же отыгрывались. После каждой маленькой победы одной из команд стадион взрывался ликованием. В такой атмосфере на сердце стало легко, и после третьего стакана пива Мисаки уже тоже вовсю болела за своих.

В последний момент «Своллоуз» все ж таки переломили ход поединка в свою пользу и победили. По предложению окрыленного победой Такаси они после матча отправились в идзакаю неподалеку, чтобы отметить. Выбрали кафе, в котором собрались в основном фанаты «Своллоуз», и брат набросился на пиво вместе с такими же восторженными соседями, так что быстро захмелел и в итоге обрушился на столик.

– Ох, простудишься же так! – проворчала Аяно, накидывая на плечи парню свой кардиган.

Мисаки спросила:

– За что ты любишь Такаси?

– Что это вдруг на тебя нашло?

– Ну, то есть, ты такая красавица, работаешь на знаменитый косметический бренд, зарабатываешь наверняка… ну, не в два раза, но все-таки больше. Вот я и не понимаю, что ты в нем нашла.

Аяно набрала целую горстку эдамамэ[16] и захихикала:

– Чистая правда, я умница и красавица!

– Ну я серьезно.

– Извини, – рассмеялась Аяно, смахивая со своего бокала капли. – Он еще и храпит громко, ноги воняют, манерам не обучен, деньги считать не умеет – горюшка я с ним, надо сказать, хлебнула. А все-таки почему-то люблю.

Несколько нет назад брат еще и увлекался азартными играми. Спускал деньги на патинко[17], лодочные и лошадиные гонки – и в результате залез в долги. От Мисаки и Аяно он это скрывал. Когда все всплыло наружу, Аяно расплакалась и попросила больше никогда не играть. Ее слезы привели Такаси в чувство, и с тех пор он держался от азартных игр за пушечный выстрел.

– Аяно, ты такая терпеливая. Я бы ни за что не выдержала.

– Ну неправда. У меня никогда прежде не было таких долгих отношений.

– А как же ты в тот раз его не бросила?

– Даже не знаю, – задумчиво ответила Аяно, подпирая щеку кулаком. А затем чуть-чуть улыбнулась. – Наверное, дело в том, что у меня от него не только головная боль.

– А что же еще?

Женщина ласково тыкнула мирно спящего парня в щеку.

– Мы уже скоро шесть лет как встречаемся, а этот от меня до сих пор без ума. Я иногда как думаю? Что когда тебя всем сердцем любят – это одна из женских радостей.

– Каких еще радостей? – Мисаки непонимающе похлопала глазами.

– Ну, быть любимой очень приятно. Одна из прелестей родиться девочкой… Хотя мне ж скоро двадцать девять, какая я «девочка».

– Не знаю, я как-то не думала, в чем прелесть… Не понимаю.

– Погоди-ка! А у вас разве не сложилось с тем парнем со свидания?

Мисаки не ожидала такого коварного вопроса и поперхнулась.

– Да что там «сложилось»… – проворчала она, поджимая губы. – Повторите пиво, пожалуйста!

– Он что, больше не звонил и не писал?

– Нет! И что с того?

Больно надо. Но после всех тех красивых слов и такого обмана мог бы, вообще-то, и написать разочек. Поэтому Мисаки сердилась. А может, он всем девчонкам так мозги пудрит. Плейбой. Да наверняка даже. Вот и не надо, чтобы такой кобель ей писал.

Как только подали пиво, Мисаки тут же опустошила бокал.