Моя вторая мама (др. вар.)

– Ладно, не будем расстраиваться, – примирительно произнес Леопольдо. – В конце концов, мы оба знали, что эту счастливую парочку врядли обрадует наш визит.

– Надеюсь, дорогой, ты не поверил Хуану Антонио? Не подумал, что мне от тебя нужны только деньги?

– А если даже и так? Что особенного? В мои годы трудно поверить в любовь, да еще такой красотки, как ты.

– Внешность не главное. – Ирене заглянула Леопольдо в глаза, ласково провела рукой по его лицу. – Ты хороший человек. Мы могли бы быть очень счастливы!

В этот вечер Леопольдо, наконец, согласился стать мужем Ирене.

* * *

В ресторане тем временем уже зажглись лампочки, засияло на столах серебро, заиграл всеми цветами радуги хрусталь, вверх с шумом полетели пробки от шампанского.

– За здоровье молодых!

– Желаем счастья!

– За Даниэлу и Хуана Антонио!

Об Ирене и Леопольдо все скоро забыли и веселье продолжалось.

– Какая красивая свадьба! – шепнула Каролина Херардо.

– Наша тоже не за горами. – Херардо нежно сжал руку невесты.

Даниэла, в белом платье, с белыми цветами в волосах, выглядела совсем юной. Счастливая улыбка не сходила с ее губ. Она – жена Хуана Антонио!

Даниэле вдруг захотелось снова очутиться на "Норвее", погулять по палубе, вдохнуть соленый запах моря, испытать то волнение, с которым она, замирая от страха бегала на свидание к Хуану Антонио.

Теперь, кажется, все страхи позади. Во всяком случае, Даниэле не отелось думать ни о чем плохом.

Глядя на нее, Сония размышляла о своей жизни. Как сложится она дальше?

Юность прошла. О семейной жизни лучше не вспоминать. Детей Бог не дал. И это, пожалуй, страшнее всего.

– О чем ты думаешь? – тихо спросил Рамон, заметив печаль на лице Сонии.

– О нашей свадьбе.

– Еще не время.

– Надо спешить, а то я стану совсем старенькой, – рассмеялась Сония.

– Вот еще! Ты самая красивая женщина на свете!

* * *

Вечером перед сном Даниэла пришла к Монике. Та собиралась спать.

Женщина помогла девочке раздеться и, уложив в ее кровать, присела рядом.

– Хочешь, расскажу тебе сказку? Про принца и девушку-красавицу?

– Я люблю сказки, но Мария говорит, что они только для маленьких, – ответила Моника.

– Нет, почему же? – улыбнулась Даниэла. В сказках много доброго и поучительного.

– Тогда расскажи.

Даниэла разыграла целый спектакль, рассказывая живо, с увлечением.

Моника слушала, затаив дыхание.

– И вот, пришел принц, спас красавицу от страшной ведьмы и увез во дворец. Тут и сказке конец. – Даниэла улыбнулась. – Интересно?

Девочку так захватила сказка, что она не сразу ответила, словно ждала продолжения. Потом задумчиво произнесла:

– Очень интересно. Я такой сказки не знала.

– А теперь спи. Я пойду к твоему папочке. Он там один скучает.

– Господи, сеньора, вы тут сами управились, без меня? – в комнату вошла Мария.

– Да, Мария, и сделала это с большим удовольствием. Даниэла поцеловала девочку. Та обвила руками ее шею.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

Хуан Антонио с нетерпением ждал жену. Пошел ей навстречу, взял на руки и отнес на постель.

– Какая ты сегодня красивая! Еще красивее, чем всегда!

– А знаешь почему? Потому что я тебя люблю!

– Ну, тогда я стану Аполлоном, – рассмеялся Хуан Антонио. – Никто не любит сильнее меня!

Глава 20

Уже три месяца жил Марсело в доме Хуана Антонио и за это время успел обшарить каждый уголок.

Он теперь знал, где хранится серебро, где стоят дорогие вазы, в каких ящиках спрятаны драгоценные украшения. Отец часто заставал сына в хозяйских аппартаментах и всякий раз корил его за это. Но Марселино только отмахивался: хватит ему слушать нравоучения стариков. Он сыт по горло. Пора действовать.

Марсело купил большую, величиной с мешок, сумку, убрал ее подальше, чтобы никто не видел, наметил вещи, которые сворует, и стал ждать удобного случая.

Будто назло родителей мучила бессонница, мать то и дело вставала, отец ворочался, кряхтел.

Но однажды поздним вечером Марсело рискнул. Достал сумку и прокрался в комнату, где находились облюбованные вещи. Он снимал со столика серебряную вазу, когда неожиданно появилась Даниэла.

Марсело застыл на месте. Вот невезенье! Зачем только она шляется по ночам, эта ведьма?!

Даниэла, шедшая на кухню выпить стакан молока, тоже удивилась , заметив Марсело:

– Что вы здесь делаете?

– Да так... – пробормотал Марсело и в следующий момент ударил ее чем-то тяжелым по голове. Даниэла потеряла сознание и рухнула на пол.

Марсело быстро набил сумку и выскочил из дома.

Хуан Антонио никак не мог понять, куда девалась Даниэла, и вдруг услышал, что она его зовет. Голос был какой-то слабый, глухой. Хуан Антонио стремглав сбежал вниз. Даниэла уже пришла в себя и, морщась от боли, держалась рукой за голову.

Узнав, что случилось, Хуан Антонио пошел за Игнасио и Марией.

Несчастная мать лишь руками всплеснула, отец побледнел и схватился за край стола, чтобы не упасть, – последнее время давало знать себя сердце.

– Это мы виноваты, сеньор, – плача говорила Мария. – Ведь мы поручились за Марселино. Не надо было брать его в дом!

– Простите нас, сеньор, – дрожащим голосом произнес Игнасио и стал медленно оседать на пол.