Моя вторая мама (др. вар.)

– У нас все в порядке. Такое счастье после долгих лет одиночества вдруг обрести семью!

Впервые за долгое время их дружбы Филипе позавидовал другу... Ах, Джина, Джина...

* * *

Долорес пригласила Хустино на ужин. Теперь он ее жених и должен познакомиться с Мануэлем. Мануэль, обычно молчаливый, постепенноразговорился и просто очаровал старика.

Хустино будто в раю очутился.

Брошенный на произвол судьбы сыновьями, он давно отвык от уюта семейного очага и по-хорошему завидовал Долорес: такой заботливый у нее сын, какая ласковая невестка! Должно быть, они очень счастливы. А Долорес скоро станет бабушкой. Самой красивой бабушкой в Мехико. Хустино не сводил с нее влюбленных глаз и, не переставая хвалил кулинарные способности Долорес.

– По этой части мама у нас специалист, настоящая волшебница.

Попробуйте еще это. – Ракель положила в тарелку Хустино соус с кусочками мяса.

– Ешь, ешь, Хустино, я подсыпала туда достаточно яда, потому и вкусно, – шутила, как обычно, Долорес.

Она не представляла себе, что так привяжется к Хустино. Ведь все началось с легкого знакомства в баре. Вот только неизвестно, где они будут жить. Квартира у Мануэля даже для троих тесновата. А скоро появится еще малыш.

И у Долорес, обладавшей богатым воображением созрел план. Они купят где-нибудь на природе дом и обязательно с садом, который будет утопать в цветах. Хустино с восторгом слушал и был готов немедленно выложить нужную сумму.

Но пока это все мечты, а Хустино очень нетерпелив, только и говорит о том, какое было бы у них уютное гнездышко, живи они вместе.

Все хорошее быстро проходит. Пролетел незаметно и этот чудесный вечер.

Грустно было Хустино прощаться с этими милыми людьми, ставшими ему родными, и особенно, с Долорес.

Очутившись на улице, в оживленной вечерней толпе, старик еще острее ощутил свое одиночество. Мимо проходили влюбленные парочки, молодые, счастливые. Слышался веселый говор и смех. Сплошным потоком неслись машины.

В этом потоке Хустино вдруг представил себя и Долорес на мотоцикле и улыбнулся. Сам Бог послал ему эту женщину! Жизнь прожита, молодости не вернешь. Но так хочется хоть немного тепла и ласки! На склоне лет сильнее, чем когда бы то ни было.

* * *

С такими грустными мыслями возвращался Хустино в свое одинокое жилище, где его никто не ждал. Каждое утро Долорес начинала аэробикой.

– Раз, два, три, четыре! – считала она, то выбрасывая вперед руку, то сгибая ногу в коленке, то приседая, то наклоняясь вперед.

Ракель теперь уже не могла ей составить компанию, потому что была беременна, и ограничивалась тем, что с восторгом смотрела на свекровь: сколько в ней энергии!

– Слава Богу, Хустино не хочет детей, а то и я бы выбыла из строя, – без тени улыбки говорила Долорес. Она всегда шутила с очень серьезным видом.

Ирене искренне жалела Ракель. Зачем ей ребенок, недоумевала она.

Несколько месяцев ходить толстой и безобразной, портить фигуру! Просто безумие. Естественное желание женщины стать матерью было ей чуждо.

Нет уж! Лучше выйти за богатого старика и наслаждаться жизнью.

– Я просто поражаюсь тебе, Ирене, – говорила Ракель, когда они сидели в кафе вместе с Долорес. – Терпеть рядом больного старика! Да еще с причудами! Осыпь он меня золотом, я бы не согласилась. Откажись, пока не поздно!

– Останусь богатой вдовой, чем плохо? Найду себе молодого красавца и заживем на славу! – хохотала Ирене. – А ты будешь пеленки стирать.

– Я теперь тоже миллионерша, так что не хвастайся, – отправляя в рот кусочек печенья, сказала Долорес. – Мой Хустино перевел все деньги на мое имя.

У Ирене алчно сверкнули глаза.

– Вот это везенье! Мне бы такого поклонника. По крайней мере не пришлось бы ждать его смерти!

– Типун тебе на язык! – рассердилась Долорес. – Да будь мой возлюбленный нищим, я ни на кого бы его не променяла.

– Проклятая Даниэла! Перебежала мне дорогу. Как черная кошка! Ну, ничего, я ей этого никогда не прощу! Она за все мне заплатит! Будет и на моей улице праздник! – Ирене зло усмехнулась. И было в этой усмешке что-то звериное, хищное.

Ракель внутренне содрогнулась. Ослепительно белые ровные зубы подруги на миг показались ей острыми клыками.

– Пора тебе забыть о Даниэле, – сказала она. – У нее своя жизнь, у тебя своя. Ваши пути разошлись.

– Сегодня разошлись, завтра сойдутся, – уклончиво ответила Ирене. – Земля пока крутится.

Разговор не клеился, Ракель и Долорес поднялись: пора домой к Мануэлю.

Мануэля, обычно мрачного и угрюмого, словно подменили. Улыбка не сходила с его губ.

У него будет сын! Конечно, сын! Он и мысли не допускал, что может родиться девочка. Должно же в семье восстановиться равновесие: две женщины, двое мужчин. По крайней мере появится поддержка, а то Ракель и Долорес, вертят им, как хотят. Пусть вертят! Он, хоть и ворчит, но ничуть не сердится. Даже на мотоцикле готов ездить, если им это нравится.

Хуан Антонио так хохотал, что едва с кресла не свалился, когда Мануэль рассказал о Хустино.

– Значит, Долорес собралась замуж?