Моя вторая мама (др. вар.)

– Пойдем, Ханс, мне еще нужно кое-что купить в магазине аэропорта, – сказала Джина, беря под руку жениха.

– Что же, пора прощаться. – Даниэла не переставала утирать слезы.

– До скорого, Ханс, – Хуан Антонио пожал руку немцу.

– Милая моя сестричка! – Даниэла обняла Джину и замерла, не в силах от нее оторваться.

– К черту все, я остаюсь! – заявила вдруг Джина и, подбежав к Хансу, стала его целовать. – Прости меня, Хансик, я не могу уехать! Вот, возьми свои подарки! – Джина сняла кольцо с сапфиром, потом стала быстро доставать из сумки футляры с драгоценностями. – И билет мой отдай. Я тебя очень люблю, но не могу уехать из Мексики!

Ханс ошалело смотрел на Джину.

– Успокойся, друг, – участливо сказал Хуан Антонио, которому искренне было жаль этого славного человека. – Джина не хотела тебя обидеть, она и в самом деле не может уехать! Здесь ее дом, ее друзья!

– Хоть бы раньше сказала, – Ханс, чуть не плача, направился к самолету, взбежал по трапу, помахал рукой.

– Пиши нам, не забывай! – крикнул Хуан Антонио. Джина смотрела вслед самолету, пока он не исчез в облаках, потом сказала с виноватой, но счастливой улыбкой:

– Как стыдно! Что теперь Хансик подумает обо мне?

– Это я во всем виновата, отговорила тебя, – сказала Даниэла. – Но главное, ты осталась, какое счастье!

– Две богини будут по-прежнему вместе, – Джина обняла подругу. Вот только работу придется искать. Ты ведь пригласила кого-то на мое место.

– Никого я не приглашала, – призналась Даниэла. – Чувствовала, что ты останешься. Так что твое место свободно.

Прямо из аэропорта все поехали к Даниэле. Прибежала из сада Моника, где они с Марией поливали цветы.

– Ты не уехала? – обрадовалась девочка, увидев Джину, – Как хорошо!

Джина привлекла ее к себе, поцеловала.

– Разве уедешь от вас?

– Надеюсь, Джина, ты теперь остепенишься, а твои сумасбродства будут

жить только в воспоминаниях. – сказал Хуан Антонио.

– Да, да, конечно! Только не надо пока ничего говорить Филипе! Пусть думает, что рейс отменили и завтра я улечу.

– Нет, Джина, хватит морочить ему голову! – решительно заявила Джина. – Мы скажем правду.

В этот момент как раз появились Херардо и Филипе. Последнему не терпелось узнать, как улетела Джина, и он уговорил друга ненадолго зайти к Даниэле.

Что это? Филипе протер глаза. Джина сидела в кресле, веселая, улыбающаяся.

Они бросились к друг другу, стали целоваться и никак не могли остановиться.

– Миленький мой пупсик! – восклицала Джина между поцелуями. – Носатенький Буратино! Женщина твоей мечты вернулась! Она с тобой! И хочет услышать звуки свадебного марша!

– Хоть завтра, любовь моя!

На следующий день Филипе и Джина зарегистрировались.

Глава 22

– Джина! Дорогая! Как я счастлива! – воскликнула Даниэла, обнимая подругу, когда та забежала к ней поболтать. – Доктор сказал, что у меня будет ребенок!

– Ребенок?! – Джина, словно вкопанная остановилась на пороге, потом закружилась с Даниэлой по комнате.

– Вот это новость! Представляю, как счастлив Хуан Антонио! Впрочем, мужчины ничего в этом не смыслят. Теперь моя очередь! Ты родишь сына, а я –дочь. И мы их поженим! Знаешь, как я назову мою малышку? Джина Даниэла!

– Ты раньше роди! – рассмеялась Даниэла, – а уж потом будешь выбирать имя.

Вскоре пришел Филипе. Он теперь каждую свободную минуту проводил с женой. Даже работу забросил. Предупреждал каждое ее желание, приносил всякие лакомства, а если Джина отказывалась, чтобы не портить фигуру, говорил, что красивее и грациознее ее нет на свете.

Урок, преподанный Джиной, пошел ему на пользу.

О скачках он теперь и не вспоминал. Но неожиданно, по совершенно непонятной причине, Джина проявила интерес к лошадям, о которых еще недавно и слышать не хотела. В результате, она попросила мужа повести ее на ипподром. Ее спокойствия хватило до первого старта. Филипе, хорошо знающий свою жену, и тот был изумлен ее страстью, азартом. Джина вскочила с места, захлопала в ладоши и отчаянно закричала, подбадривая "Стройную Малышку".

"Кто бы мог подумать", – недоумевал Филипе, глядя на раскрасневшуюся жену. Сам он охладел к лошадям. Может быть, потому, что чуть не потерял из-за них Джину.

Как он жил раньше без этой очаровательно-взбалмошной женщины? Без ее прихотей, капризов, которые он с радостью исполнял. Но одно ее огромное желание он выполнить пока не смог: Джина хотела немедленно забеременеть. И довод Филипе, что они недавно женаты, ее мало утешал:

– Поучился бы у Хуана Антонио, – полушутя, полусерьезно говорила она Филипе. – Даниэла скоро станет матерью.

У Джины как всегда в голове было много интересных идей и, охваченная жаждой материнства, она предложила Даниэле создать коллекцию платьев для беременных под названием "Мамочка".

– Мы прогремим на весь мир, вот увидишь, – горячо убеждала она подругу.

Идея Даниэле понравилась, и вскоре в Дом моделей завезли всевозможные ткани на любой вкус.

– Взгляни, – говорила Даниэла Джине, набросив на манекен кусок нежно-голубого шелка. – Из этого получится премиленькое платьице, можно отделать его кружевом или тесьмой, по бокам слегка задрапировать.