Моя вторая мама (др. вар.)

Нет! Она должна к ей пойти, помириться, помочь, если надо.

Дом, в котором Каролина прожила столько лет, даже после скромной квартиры Херардо, показался ей на редкость убогим и бедным. На веревках, как обычно, висело латанное перелатанное белье, пеленки, старенькая одежда.

Аманда, опираясь на палку, стояла у входа в свою квартиру и ругалась с соседкой: та не сполна выплатила ей проценты за взятые в долг деньги.

– Мама! – позвала Каролина.

– Твоя мать умерла в тот день, когда ты выехала отсюда!

– Не надо так, мама, я пришла поговорить с тобой!

– Не о чем нам говорить!

– Мне надо тебе кое-что сказать.

– Ну, ладно, заходи, только не вздумай плакаться, изображать из себя жертву!

Каролина поднялась по лестнице и следом за матерью вошла в комнату.

Аманда тяжело опустилась на старый, с продавленными пружинами диван, который заскрипел под ней. Каролина села рядом, хотела ее поцеловать, но Аманда резко отодвинулась.

Каролина вздохнула:

– Вот, возьми шоколад, ты же любишь, я знаю! Аманда нехотя взяла плитку и с пренебрежением сказала:

– А шоколад не из лучших.

– Я небогата, мама, – тихо произнесла Каролина и, помолчав,

продолжала. – Не надо больше ссориться. Я всегда готова тебе помочь... – Выражение лица Аманды не располагало к дальнейшему разговору и Каролина осеклась.

– Слава Богу, сама пока обхожусь, – в сердцах бросила Аманда. – А нужно будет – чужие помогут. Так что нечего тебе здесь делать.

– Что же, как хочешь! – Каролина поднялась. – Ты знаешь, где меня искать. До свидания!

Выйдя от матери Каролина заметила Дору и окликнула ее.

– Боже мой, Дора, тебе уже скоро рожать! Мелина не гонит тебя?

– Нет, она добрая. Хотя твоя мама советовала ей это сделать.

– Моя мама и меня только что выгнала, такой уж у нее характер.

– Но Мелина не сможет содержать меня и ребенка, ей самой не на что жить. Пойду к сеньоре Даниэле. Вымолю прощение. Может она сжалится и даст мне какую-нибудь работу?

– Не отчаивайся, Дора. Ты еще встретишь порядочного человека, вот как я. А ведь у меня двое ребятишек. Сейчас третьего жду.

Дора безнадежно покачала головой.

На следующее утро она, встав пораньше, вместе с Мелиной отправилась в магазин. Надо было купить новое платье, ни в одно из старых теперь Дора не влезала.

Мелина истратила чуть ли не половину пенсии, но платье они купили замечательное. Свободного покроя, специально для беременных, из бледно-розового шелка, со множеством складок впереди. Смуглой Доре оно было очень к лицу.

Не без волнения подходила девушка к Дому моделей.

Она не была здесь с того злополучного дня, когда Даниэла ее прогнала.

Словно в калейдоскопе замелькали воспоминания: клятвы в любви, жаркие ласки, страстные поцелуи, прогулки по ночному Мехико, когда улицы пустынны, и кажется будто во всем мире их только двое: она и Марсело. Марсело... Он вор, негодяй. И первый в ее жизни мужчина. Боже! Что за мысли ей лезут в голову? Будь он проклят, этот Марсело!

В приемной она встретила Росу.

– Ты? – удивилась она.

– Да. Я к сеньоре Даниэле.

Несмотря на протесты Джины, Даниэла согласилась принять Дору и прошла с ней в свой кабинет.

– Взгляните на меня, сеньора, – слезы градом хлынули из глаз девушки. – Я в отчаянии. Мне негде жить, куда я денусь с ребенком? Я дорого заплатила за все. Это послужит мне хорошим уроком! Помогите, дайте какую-нибудь работу. Я на все согласна.

– Нет, Дора, после того, что случилось об этом не может быть и речи.

– Пожалейте меня! – Дора опустилась на колени. – Ради ребенка!

– Что ты, встань сейчас же! – Даниэла подбежала к девушке, подняла ее.

Больно защемило сердце. Слово "ребенок" было теперь для Даниэлы магическим.

Она не чувствовала больше ни обиды, ни гнева. Только безграничную жалость. Жалость к этой несчастной, совсем еще молодой женщине, брошенной и обманутой.

– Успокойся, Дора! Я не оставлю на произвол судьбы твоего ребенка. Ты будешь работать у меня в доме. Помогать Марии. Она недавно овдовела, бедняжка, надеюсь, вы поладите. Вот адрес! Жду тебя завтра после обеда.

Дора едва дождалась следующего дня. Бог не оставил ее! Она будет работать, вырастит ребенка.

Мария ей очень понравилась. Сразу видно, что добрая. А глаза грустные, грустные. Ах, да, сеньора сказала, что Мария недавно потеряла мужа.

– Садись, милая. – Мария улыбнулась. Улыбка тоже была печальной. Она налила Доре чаю, поставила печенье, сливки, сахар.

– Спасибо, я недавно поела, – застеснялась Дора.

– Чай с молоком пойдет тебе на пользу, ты ведь ждешь ребенка.

– Да, жду, и, как вы могли догадаться, отца у него нет. Ну, ничего, обойдемся без Марсело.

– Марсело? Моего сына тоже зовут Марсело.

– А где он сейчас?

– Не знаю. Это моя боль. Он довел до смерти своего отца. Когда-нибудь я тебе расскажу, что он натворил.

Дора надела фартук и принялась за работу.

Через несколько дней Мария, как и обещала, рассказала Доре о Марсело все, ничего не утаив, даже то, что он обокрал хозяев этого дома.

– Ваш сын очень напоминает мне того Марсело, которого знала я. – Дора открыла сумочку, достала фотографию и протянула ее Марии.