Моя вторая мама (др. вар.)

Моника взглянула на подругу. Ей показалось даже, что и без того маленькое личико Маргариты еще больше осунулось и побледнело. Но Маргарита уже махнула рукой:

– Ах, ладно. У тебя проблемы посерьезнее.

Моника решила последовать совету Маргариты и не откладывать дело в долгий ящик. Она села в машину и вскоре уже выходила у дома довольно мрачного вида, расположившегося ярусами на склоне невысокого холма. Когда Моника была здесь первый раз, она удивилась, насколько интерьер этого дома соответствовал его внешнему виду: блеклые стены гостиной, всегда легкий полумрак – как будто свет избегал заглядывать в единственное окно, выходившее на север, – симметрия абстрактной графики на стенах. Дорогой, но холодный дом.

Он радостно обнял ее, усадил рядом с собой на диване. Но Моника встала, нервно заходила по комнате, стараясь справиться с волнением.

– Дорогой, я в отчаянии. Не знаю, как сказать об этом родителям... Они меня убьют... Ты должен помочь мне. Я беременна.

Он принял известие совершенно спокойно, как будто ожидал это услышать.

– Не мучь себя, любовь моя! То, что произошло с тобой, – естественноеявление, – только и сказал он.

– Тебе легко говорить, тебя родители не воспитывали в таких строгих правилах...

– Ты что, уже не любишь меня? – Он крепко обнял ее.

– Зачем ты спрашиваешь, если и так знаешь ответ. Я страстно люблю тебя! Ты научил меня любить. Из девчонки сделал меня женщиной...

– Тогда, в чем же дело? Нам надо поговорить с твоими родителями. Судя по тому, что ты мне рассказывала о своей матери, я уверен, она отнесется кнам с пониманием. Я очень хочу познакомиться с ней.

– Ты будешь от нее в восторге, – просияла Моника. – Моя мама – это прелесть!

– Да, могу себе представить... – сказал он с едва заметной усмешкой.

Монике стало легче. К тому же, приехав домой, она поделилась своим секретом с Марией: взяв с нее обещание ничего не говорить родителям, она рассказала ей о своем женихе. И Мария посоветовала ей привести его в дом.

Ходить к мужчине – неприлично и, как бы не менялись времена, уважение и достоинство никогда не выйдут из моды, учила она Монику.

* * *

Маргарита долго раздумывала, имеет ли она право на этот шаг. А потом решила: да, имеет, ведь Моника ее ближайшая подруга; она не может больше видеть, как та мучается, не решаясь рассказать обо всем матери. Маргарита отправилась в Дом моделей.

* * *

День выдался довольно гнетущим. Начать с того, что сегодня ночью ей опять приснился тот трайлер – человек с головой странной формы возился около колеса, и, когда ее машина проехала мимо, поднял голову и посмотрел ей вслед. Неужели призраки прошлого никогда не оставят ее? Вот и Джина, говоря о выросшем за последние годы торговом обороте, упомянула вдруг об Альберто: что было бы с ними теперь, если бы они не раскрыли тогда его махинации?! Ах, зачем она только вспомнила об этом – не успеешь оглянуться, как пройдут два года и Альберто выйдет из тюрьмы. Впрочем, теперь он ее врасплох не застанет.

Когда они с Джиной уже заканчивали разговор, вошла Маргарита. Даниэла всегда, выделяла из подруг дочери эту спокойную, доброжелательную девочку, превратившуюся теперь в стройную девушку с пышными белокурыми волосами. Но сегодня Маргарита была странно молчалива, а когда Даниэла попыталась разговорить ее, посмотрела на нее своими зеленоватыми глазами и выпалила:

– Вы должны знать, что Моника ждет ребенка.

– Что ты говоришь! – Даниэла почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.

– Я рассказала вам это не ради сплетни, а лишь потому, что только вы одна знаете, как поступить.

– Господи, я видела, что с ней творится что-то неладное, но я даже не думала... Бедная девочка, она, наверное, ужасно страдает...

Даниэла решила начать действовать немедленно и спросила Маргариту, не знает ли она адрес того парня. Маргарита взяла листок бумаги, написала адрес и протянула Даниэле.

– Вот, это адрес Альберто. Один раз я была у него с Моникой.

У Даниэлы оборвалось сердце.

– Этого типа зовут Альберто? А как его фамилия? Но фамилии его Маргарита не знала.

* * *

Даниэла быстро вышла из машины и по широкому подъездному пути направилась к дому. Ей открыл дверь мужчина невысокого роста, плотного телосложения, лет тридцати с небольшим.

– Так вот вы какой! – бросила ему с порога разгневанная Даниэла. – По дороге сюда я пыталась представить себе ваше лицо...

– Извините, сеньора, – перебил мужчина, – я вас не понимаю.

– Ах, не понимаете! – возмутилась Даниэла. – Меня зовут Даниэла Лоренте Мендес Давила. Надеюсь, теперь вам все ясно?

Мужчина в раздумье посмотрел на нее.

– Вы мать...

– Да, я мать Моники.

– Вы ошибаетесь, сеньора, я не Альберто. Даниэла извинилась и решительно уселась на диван.

– Я не уйду отсюда до тех пор, пока не поговорю с ним. Ждать пришлось недолго. Вскоре распахнулась дверь и в комнату вошел...

Альберто по-кошачьи перепрыгнул через диван и встал перед Даниэлой, обнажив в улыбке ряд мелких зубов:

– Ну просто как в сказке. Вот мы с тобой и встретились. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Нет... Нет... – отступила от него Даниэла, все еще не в силах осознать случившееся.