Моя жизнь

На лето я получил комнату в большом двухэтажном старом доме с просторной верандой, который находился в северо-западной части Вашингтона и принадлежал Дику и Хелен Дадман. Дик был известным журналистом. Они с Хелен выступали против войны во Вьетнаме и поддерживали молодых людей, стремившихся добиться ее прекращения. Эти люди были очень добры ко мне. Однажды утром они пригласили меня позавтракать на веранде с их другом и соседом сенатором Джином Маккарти. Заканчивался последний год его деятельности в Сенате, поскольку в 1968 году он объявил, что не намерен баллотироваться вновь. В то утро Маккарти был откровенным и экспансивным, четко анализировал текущие события и с некоторой ностальгией говорил о том, что скоро ему придется покинуть Сенат. Он понравился мне больше, чем я ожидал, особенно после того как одолжил мне туфли, чтобы я мог пойти в них на обед для журналисток, на который приглашенные мужчины были обязаны являться в смокингах. Я думаю, что приглашение на этот обед устроили мне Дадманы. Туда прибыл президент Никсон, который пожал руки многим людям; меня, правда, среди них не было. Я сидел за одним столом с Кларком Клиффордом, который приехал в Вашингтон из штата Миссури вместе с президентом Трумэном и был его доверенным советником, а затем занимал пост министра обороны в администрации президента Джонсона в последний год его президентства. О Вьетнаме Клиффорд сухо сказал: «Это действительно одно из самых ужасных мест в мире, куда можно влезть». Этот обед произвел на меня впечатление, особенно потому, что я чувствовал себя вполне уверенно — твердо стоял на ногах в туфлях Джина Маккарти.

Вскоре после начала работы в программе «Финансовые ресурсы» я во время долгого уикенда отправился на машине в Спрингфилд, штат Массачусетс, на свадьбу моего соседа по комнате во время учебы в Джорджтаунском университете, а теперь лейтенанта морской пехоты Кита Ашби.

Возвращаясь в Вашингтон, я сделал остановку в Кейп-Коде, чтобы навестить Томми Каплана и Джима Мура, также присутствовавших на свадьбе Кита. Вечером мы отправились послушать Кэролайн Йелделл, которая в то лето пела в Кейп-Коде вместе с группой молодых исполнителей. Мы прекрасно провели время, но я слишком поздно лег спать. Снова оказавшись в дороге, я почувствовал, что смертельно устал. Еще до того, как я выехал из Массачусетса на автомагистраль между штатами, прямо передо мной со стоянки тронулась машина. Водитель не видел меня, а я— его, пока не стало слишком поздно. Чтобы избежать столкновения, я вильнул в сторону, однако при этом моя машина сильно задела слева багажник его автомобиля. Находившиеся в нем мужчина и женщина, по-видимому, сильно испугались, но не пострадали. Я тоже остался цел и невредим, но маленький «Фольксваген», который Джефф Дуайр дал мне на лето, был сильно поврежден.

Когда подъехала полиция, я оказался в трудном положении. Возвратившись домой из Англии, я куда-то засунул свое водительское удостоверение и теперь не мог доказать, что у меня есть права. В те времена такие документы не вносились в компьютер, поэтому тот факт, что у меня есть водительские права, нельзя было подтвердить до утра. Сотрудник полиции сказал, что ему придется отправить меня в тюрьму. К тому времени, когда мы туда добрались, было уже около пяти утра. У меня отобрали вещи и пояс, чтобы я не мог задушиться, дали мне чашку кофе и поместили в камеру с жесткой металлической кроватью, покрытой одеялом, и дурно пахнувшим унитазом, в котором постоянно текла вода. В камере день и ночь горел свет. Пару часов я провел в полудреме, а потом позвонил Томми Каплану и попросил мне помочь. Они с Джимом Муром пришли со мной в суд и дали обязательство возместить издержки по делу. Судья был настроен дружелюбно, однако вынес мне порицание за то, что у меня не оказалось водительского удостоверения. Это происшествие произвело на меня большое впечатление: после той ночи, проведенной в тюрьме, я никогда больше не ездил на машине без водительских прав.