Моя жизнь

Предложенная мною программа дорожных реформ должна была решить проблему ухудшения состояния шоссе, местных дорог и городских улиц и обеспечить средства для реализации новых проектов. В Арканзасе дорожные реформы не проводились более десяти лет; выбоины на трассах и пробки стоили людям времени и денег. Идея дорожных реформ получила широкое одобрение, однако ее сторонники расходились в вопросе финансирования. Я предложил комплекс мероприятий, подразумевавших значительное увеличение налогов с владельцев тяжелых грузовиков, приносивших дорогам наибольший ущерб, и гораздо меньшее — с обладателей легковых автомобилей. В то время величина налога с владельцев легковых автомобилей рассчитывалась так же, как и для собственников грузовиков, — на основе массы транспортного средства. Мне это казалось несправедливым, поскольку, в отличие от грузовиков, ущерб, наносимый дорогам легковыми автомобилями, не так сильно зависел от их массы. Тяжелые легковые машины, как правило, принадлежали пожилым людям со скромными доходами. Я же предлагал рассчитывать величину налога с автовладельцев на основании стоимости транспортного средства, при этом для обладателей самых дорогих автомобилей она составляла бы 50, а для хозяев старых, более дешевых машин — 20 долларов. Таким образом, собственникам старых тяжелых легковых автомобилей не пришлось бы платить больше.

Некоторые опытные члены Законодательного собрания советовали нам для реализации программы финансирования ремонта дорог не повышать налог с автовладельцев, а увеличить налог на бензин. Профсоюзы выступили против подобного предложения, потому что в целом за год простым водителям пришлось бы потратить значительно больше денег, хотя они вряд ли бы это сразу заметили, поскольку налог закладывался в стоимость горючего. Я решил, что такая точка зрения заслуживает внимания, и согласился с ней, но повышение налога на бензин стало бы гораздо меньшей политической ошибкой, чем то, что произошло потом.

За исключением профсоюза дорожных строителей, мое предложение никто не поддержал. Представители грузоперевозчиков, птицеводов и лесорубов заявили, что не смогут платить новый налог с автовладельцев и будут вынуждены сократить количество используемых ими тяжелых грузовиков. Продавцы новых автомобилей считали, что я требую с их клиентов слишком больших денег, а если величина взимаемого налога с автовладельцев будет зависеть от стоимости машины, это обернется настоящим кошмаром при администрировании. Их аргументы не показались мне убедительными, но Законодательное собрание они удовлетворили. Группу, лоббировавшую дорожную программу, в Сенате представлял Нокс Нельсон, опытный законодатель и владелец дорожностроительной компании, которого не слишком волновало, как именно будут получены необходимые денежные средства. В результате Законодательное собрание одобрило значительное увеличение налога с автовладельцев на основе старой схемы — в зависимости от массы автомобиля, повысив его для тяжелых машин почти вдвое, с 19 до 36 долларов. Мне предстояло принять решение. Я мог подписать законопроект, чтобы он приобрел статус закона, и оплатить деньгами, добытыми таким несправедливым путем, реализацию дорожной программы или воспользоваться правом вето и остаться вовсе без нее. Я подписал законопроект. Это стало самой глупой моей политической ошибкой; следующий подобный промах я совершил в 1994 году, когда попросил назначить независимого прокурора в деле «Уайтуотер», хотя на то не было ни малейших оснований.

В Арканзасе собственники машин должны платить налог с автовладельцев ежегодно, в день своего рождения. Для обновления документов им следует приезжать в бюро налогов и сборов своего округа. С 1 июля, когда начал действовать новый закон, и каждый день в течение года люди обнаруживали в бюро мой подарок — выросший вдвое налог на свой автомобиль. Многие из них были сельскими жителями, которым предстояло преодолеть более двадцати миль, чтобы доехать до главного города округа и внести необходимую сумму. Частенько люди не имели чековых книжек и привозили с собой ровно столько денег, сколько было необходимо для уплаты налога. В тот год им приходилось возвращаться домой, брать из семейного тайника недостающую сумму и снова ехать в город. Вернувшись, они выстаивали длинные очереди и единственное, что видели на голых стенах помещения бюро, — портрет улыбающегося губернатора.