Моя жизнь

ООН объявила 1979 год Всемирным годом ребенка. Хиллари, занимавшая в то время пост председателя организации «Адвокаты Арканзаса для детей и семьи», созданной при ее содействии, взяла на себя решение самых неотложных задач. Ей удалось добиться принятия Унифицированного закона об опеке над детьми, который устранил сложности с въездом семей в наш штат и выездом из него, на 25 процентов сократить среднее число детей в исправительных заведениях, а также повысить качество стационарного и амбулаторного лечения детей, страдающих серьезными заболеваниями. Благодаря усилиям Хиллари число усыновленных детей увеличилось на 35 процентов.

Наконец, мне впервые удалось принять участие в реформе системы социального обеспечения. Администрация Картера объявила штат Арканзас одним из участников эксперимента в рамках программы «трудовое пособие». Согласно его условиям, все трудоспособные граждане, пользующиеся продовольственными талонами, должны были устроиться на работу, чтобы сохранить за собой право на их получение. Приобретенный в то время опыт укрепил мой давний интерес к новому представлению о том, каким образом оказывать помощь бедным людям: необходимо предоставить им больше прав и дать возможность найти работу. Эту идею я пронес с собой до Белого дома и воплотил в подписанном мною в 1996 году законопроекте о реформе системы социального обеспечения.

К началу 1980 года мне казалось, что и на службе, и в личной жизни у меня все складывается замечательно. Конечно, появились могущественные враги, росло недовольство налогом с автовладельцев, но мне удалось воплотить в жизнь несколько законодательных и административных проектов, которыми я очень гордился.

В сентябре наши друзья, Диана Кинкейд и Джим Блэр, сочетались законным браком в доме Мориса и Энн Генри, где четырьмя годами раньше состоялась и наша с Хиллари свадьба. Поскольку, согласно Конституции штата Арканзас, губернатор имеет право проводить церемонию бракосочетания, я сам выступил в роли ее ведущего, а Хиллари была подружкой невесты и одновременно шафером. Со свойственной ему деликатностью Блэр сказал, что моя жена «лучше всех», и я не мог с ним не согласиться.

Хиллари не просто прекрасно выглядела, она была на последних месяцах беременности. Мы очень хотели ребенка, но все прежние попытки оставались безуспешными. Летом 1979 года мы решили сразу по возвращении из короткой поездки на Бермуды обратиться к специалисту по проблемам деторождения в Сан-Франциско. Но нам было так хорошо на отдыхе, что мы об этом просто забыли. Вскоре после приезда домой Хиллари обнаружила, что беременна, но на протяжении еще нескольких месяцев продолжала работать. Мы вместе ходили в классы подготовки к родам по методу Ламазе и готовились к тому, что я буду присутствовать при рождении ребенка. Мне очень понравились эти занятия и время, проведенное среди других пар, большинство из которых принадлежали к среднему классу и с таким же нетерпением, как и мы, ждали рождения своих детей. За несколько недель до родов у Хиллари возникли осложнения, и врач категорически запретил ей дальние поездки. Мы доверяли его мнению и строго следовали рекомендациям, которые он давал. К сожалению, это означало, что Хиллари не сможет сопровождать меня во время поездки в Вашингтон, где проводилось ежегодное собрание Национальной ассоциации губернаторов, и не будет присутствовать на ужине в Белом доме, который давали в честь ассоциации президент Картер и его супруга. Я уехал на конференцию, взяв с собой Кэролайн Хьюбер, которая ушла из юридической фирмы Rose и теперь работала нашей домоправительницей. Я звонил Хиллари почти каждый час и вернулся домой настолько быстро, насколько позволили обстоятельства, вечером 27 февраля.