Моя жизнь

Через пятнадцать минут после того, как я вошел в резиденцию губернатора, у Хиллари отошли воды; это случилось на три недели раньше срока. Я ужасно нервничал, собирая все необходимые вещи по списку, полученному во время занятий в классе Ламазе, чтобы везти Хиллари в Баптистскую больницу Арканзаса. Нервничали даже полицейские, работавшие в тот вечер в особняке. Я попросил их принести пакет со льдом, чтобы Хиллари могла его сосать по дороге в больницу. Они и принесли — целых девять фунтов, которых хватило бы на неделю родов. Охранники вовремя доставили нас и сумку со льдом в больницу. Вскоре выяснилось, что Хиллари будут делать кесарево сечение, потому что ребенок шел ягодицами, перевернувшись в утробе матери. Мне сказали, что правила запрещают пускать отцов в операционную. Я умолял администратора больницы позволить мне остаться, говорил, что вместе со своей матерью присутствовал на многих операциях, поэтому не упаду в обморок и не буду бросаться на персонал, даже если они разрежут Хиллари от головы до пят. Я настаивал на том, что нужен жене, потому что она ни разу в жизни не лежала в больнице и поэтому очень нервничает. В конце концов они уступили. В 11:24 вечера я держал Хиллари за руку и смотрел через экран, загораживающий ей обзор, как врач достает нашего ребенка. Это был счастливейший момент моей жизни, который моему собственному отцу испытать не довелось.

Наша малютка весила шесть фунтов, одну и три четверти унции и громко кричала. Пока Хиллари лежала в послеоперационной палате, я показал Челси маме и всем, кто был рядом, чтобы они увидели, какой замечательный у меня ребенок. Я разговаривал с ней, пел ей песни. Мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Наконец-то я стал отцом. Несмотря на любовь к политике, желание руководить и растущие амбиции, я знал, что отцовство будет для меня самой ответственной работой. Благодаря Хиллари и Челси она стала еще и самой приятной.

Когда мы вернулись домой из больницы, Челси ждала большая семья, состоявшая из сотрудников резиденции губернатора, в том числе Кэролайн Хьюбер и Элизы Эшли, нашей бессменной кухарки. По мнению Лизы, для губернатора я выглядел слишком молодо, частично из-за того, что был слишком худым. По ее словам, если бы я немного поправился, то стал бы казаться солиднее, и она изо всех сил старалась привести свой план в исполнение. К сожалению, Лиза была прекрасной кухаркой, и это ей вполне удалось.

Фирма Rose предоставила Хиллари четыре месяца отпуска по уходу за ребенком. Что же касается меня, то, воспользовавшись своим положением руководителя, которого никто не контролировал, я на протяжении нескольких месяцев организовывал свой рабочий день так, чтобы как можно больше времени проводить дома, с семьей. Мы с Хиллари часто говорили о том, как нам повезло, что Челси появилась именно в тот сложный период, потому что она сблизила нас. Хиллари рассказывала, что в большинстве других развитых стран государство предоставляет оплачиваемый отпуск по уходу за детьми, и мы считали, что у всех американцев должна быть такая же возможность, какая есть у нас. Я вспоминал о наших первых месяцах жизни с Челси в феврале 1993 года, когда, став президентом, подписывал свой первый закон «О медицинском отпуске и отпуске по семейным обстоятельствам», гарантирующий право на получение трехмесячного отпуска при рождении ребенка или по причине болезни члена семьи. Ко времени окончания срока моего президентства этим правом воспользовались более тридцати пяти миллионов американцев. Люди до сих пор приходят ко мне, рассказывают свои истории и благодарят меня.

После того как мы организовали уход за Челси, я вернулся к работе. Тот год был полон как политических интриг, так и природных катастроф, которые зачастую мало чем отличались друг от друга.

Одна из ситуаций, о которых редко говорят кандидаты и еще реже вспоминают избиратели на выборах губернатора или президента, — антикризисное управление. Что должен предпринять губернатор, когда происходит катастрофа, вызванная природными катаклизмами или неверными действиями людей? Во время первого губернаторского срока мне пришлось сталкиваться с подобными явлениями довольно часто. Зимой, когда я вступил в должность, Арканзас парализовали сильнейшие снегопады. Мне пришлось обратиться за помощью к национальной гвардии, чтобы обеспечить оставшихся без электроэнергии жителей генераторами, расчистить дороги и отбуксировать застрявшие в канавах машины. Весной 1979 года на штат обрушились торнадо, и я был вынужден просить президента Картера объявить Арканзас зоной бедствия, чтобы получить право воспользоваться федеральными фондами. Мы открыли центры помощи пострадавшим от катастрофы, в которых оказывали содействие всем, кто потерял жилье, урожай или разорился. Нам пришлось пройти через это еще раз, потому что весной 1980 года штат опять пострадал от торнадо.