Моя жизнь

До объявления о ее назначении об этом никто не проговорился. Газеты на основе сведений, появившихся в результате утечки информации, предоставленных человеком, который не знал, о чем говорит, сообщали о моем намерении назначить Брейера. После того как судья Гинзбург сделала краткое, но впечатляющее заявление, один из журналистов отметил, что мое решение назначить ее, а не Брейера создает впечатление «метания из стороны в сторону» в процессе принятия решений в Белом доме. Затем он спросил меня, смогу ли я доказать, что это неверное впечатление. Я не знал, смеяться мне или плакать, и ответил: «Я уже давно отказался от мысли, что могу вывести из заблуждения кого-то из вас, потому что вы рассматриваете любые значимые решения только как часть политического процесса». По-видимому, когда дело доходило до назначений, игра должна была называться не «наблюдайте за руководителем», а «наблюдайте за источником утечки информации». Должен признаться: я радовался тому, что мне удалось поразить прессу, почти так же сильно, как и сделанному мною выбору.

В последнюю неделю июня Сенат наконец принял мой проект бюджета при соотношении голосов 50:49, при этом один демократ и один республиканец не принимали участия в голосовании, а решающим стал голос Ала Гора. За бюджет не голосовал ни один республиканец, и мы потеряли голоса шести демократов-консерваторов. Сенатор от штата Оклахома Дэвид Борен, с которым я был знаком с 1974 года, когда он впервые баллотировался на пост губернатора, а я — в члены Конгресса США, проголосовал за бюджет, чтобы предотвратить наше поражение, однако дал понять, что выступит против окончательного варианта этого законопроекта, если в него не будут включены дополнительное сокращение расходов и снижение налогов.

Теперь, когда Сенат и Палата представителей одобрили проект бюджета, они должны были преодолеть свои разногласия, а затем нам снова предстояло бороться за его принятие обеими палатами. Поскольку мы победили со столь незначительным преимуществом, любая уступка, сделанная одной палатой Конгресса другой, привела бы к потере одного или двух голосов, и в итоге могла быть провалена вся комплексная программа. Роджер Олтмен прибыл из Министерства финансов вместе с руководителем своего аппарата сотрудников Джошем Стайнером, чтобы создать «командный пункт» для организации кампании за окончательное принятие бюджета. Нам было необходимо знать, как проголосует каждый сенатор и каким образом мы можем убедить колеблющихся или что им предложить, чтобы получить большинство голосов. После того как мы пролили столько крови при решении незначительных проблем, борьбу за принятие бюджета действительно стоило вести. В следующие шесть с половиной недель решалось будущее экономики всей страны, не говоря уже о будущем моего президентства.

На следующий день после принятия бюджета Сенатом я впервые отдал приказ вооруженным силам об обстреле двадцатью тремя ракетами «Томагавк» штаб-квартиры иракской разведки, что стало возмездием за заговор с целью убийства президента Джорджа Г.У. Буша во время его поездки в Кувейт. Более двенадцати человек, причастных к этому заговору, были арестованы в Кувейте 13 апреля, за день до прибытия туда бывшего президента. На основании материалов, которые у них изъяли, была неопровержимо доказана их связь с иракской разведкой, и 19 мая один из арестованных подтвердил агентам ФБР, что за этим заговором стояла иракская разведслужба. Я запросил у Пентагона рекомендации по дальнейшим действиям, и генерал Пауэлл пришел ко мне с предложением обстрелять ракетами штаб-квартиру иракской разведки — это было бы и соразмерным ответом, и эффективным сдерживающим фактором. По моему убеждению, было бы оправдано нанесение даже более сильного удара по Ираку, однако Пауэлл убедительно доказал, что этот обстрел станет сдерживающим фактором для дальнейших террористических акций Ирака и что если нанести бомбовые удары по большему числу объектов, включая президентские дворцы, то Саддам Хусейн вряд ли будет убит, однако почти наверняка погибнет много ни в чем не повинных людей. Большинство ракет «Томагавк» поразили цель, однако четыре из них отклонились от курса, причем три взорвались в фешенебельном районе Багдада, в результате чего погибли восемь мирных жителей. Это стало наглядным напоминанием о том, что, как бы тщательно ни разрабатывались планы и каким бы точным ни было оружие, при применении огневой мощи такого рода обычно имеют место непредвиденные последствия.