Моя жизнь

Мы с Хиллари и Челси очень любим Неаполь, поэтому остаток дня после заседания посвятили Помпеям. Итальянцы очистили город от пепла, засыпавшего его в 72 году н.э., во время разрушительного извержения вулкана. Мы осмотрели сохранившие яркость красок настенные росписи, в том числе и «политические плакаты» того времени; уличные закусочные — древнейшие предшественницы сегодняшних ресторанов быстрого обслуживания и останки нескольких погибших во время извержения вулкана людей, отпечатки тел которых удивительно хорошо сохранились в пепле. Среди них был мужчина, пытавшийся закрыть руками лицо своей беременной жены, а рядом— тела их двоих детей. Это впечатляющее зрелище напоминало о том, насколько хрупка человеческая жизнь.

Последним пунктом моего европейского турне стала Германия. Гельмут Коль показал нам свой родной город Людвигсхафен, после чего я посетил авиабазу Рамштайн, где встретился с американскими военнослужащими, многие из которых в связи с окончанием холодной войны скоро должны были отправиться домой. Мужчин и женщин, находившихся на базе Рамштайн, так же как и их коллег с военно-морской базы США, которую я посетил ранее, волновала только одна проблема — медицинское обслуживание.

У большинства из них были дети, и, пока они находились на военной службе, расходы на их лечение покрывались медицинской страховкой. Теперь они беспокоились, что по возвращении домой, в США, их дети лишатся гарантированной медицинской помощи.

Берлин в то время переживал настоящий строительный бум. Повсюду виднелись стрелы подъемных кранов: страна готовилась вернуть себе статус столицы объединенной Германии. Мы с Хиллари и супруги Коль прошли от здания рейхстага по той линии, где раньше находилась стена, разделявшая Берлин, и дальше, через величественные Бранденбургские ворота. Когда-то у этой стены, в западной части города, произнесли свои памятные речи президенты Кеннеди и Рейган. Теперь я стоял на трибуне в восточной части объединенного Берлина, и меня приветствовала восторженная аудитория из пятидесяти тысяч немцев, среди которых было много молодых людей, задумывавшихся о своем месте в мире — мире, который будет существенно отличаться от мира их родителей.

Я призвал немцев возглавить процесс объединения Европы. Я сказал им по-немецки, что, если они сделают это, «Amerika steht an Ihrer Seite jetzt und fur immer» («Америка будет с вами сегодня и всегда»). Бранденбургские ворота всегда были символом времени. Очень долго они символизировали тиранию и захватническую политику, но теперь вновь стали тем, чем хотели видеть их строители: воротами в будущее.

Вернувшись домой, я продолжил заниматься внешнеполитическими проблемами. В результате усиления репрессий на Гаити оттуда хлынул новый поток беженцев, которые покидали остров на лодках, было прервано воздушное сообщение. В конце месяца Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в которой одобрил вторжение на остров с целью свержения диктаторского режима, которое теперь представлялось неизбежным.

Двадцать второго июля я объявил о значительном увеличением размера помощи беженцам из Руанды и о создании в Уганде американской военной базы для круглосуточной доставки гуманитарной помощи в лагеря беженцев, расположенные на территории этой страны вблизи границы с Руандой. Я также приказал, чтобы военные наладили снабжение беженцев питьевой водой. Это было необходимо из-за высокого риска распространения холеры и других инфекционных заболеваний. Я также пообещал, что в следующие два дня из Соединенных Штатов будет доставлено 20 миллионов упаковок препаратов от обезвоживания, которые должны были помочь подавить вспышку холеры. За неделю мы отправили в Уганду более 1300 тонн продуктов питания, медикаментов и другой гуманитарной помощи, а также ежедневно раздавали беженцам 100 тысяч галлонов чистой питьевой воды. Для этого потребовались усилия четырех тысяч военнослужащих, а общая сумма наших расходов составила 500 миллионов долларов, но главным итогом этой акции стало то, что она позволила спасти множество человеческих жизней.

Двадцать пятого июля король Хусейн и премьер-министр Рабин прибыли в Вашингтон, чтобы подписать соглашение, которое официально положило конец войне между Иорданией и Израилем, и взяли на себя обязательство провести переговоры о заключении полномасштабного мирного договора. Некоторое время они вели секретные переговоры, в чем им активно помогал Уоррен Кристофер. На следующий день два лидера выступили на объединенной сессии Конгресса, после чего мы втроем провели совместную пресс-конференцию, на которой подтвердили нашу приверженность полномасштабному мирному процессу, в котором должны участвовать все стороны ближневосточного конфликта.