Моя жизнь

Дик настойчиво советовал использовать политику «триангуляции» — то есть стараться преодолеть разногласия между республиканцами и демократами и использовать наиболее разумные идеи как тех, так и других. Многие либералы и некоторые журналисты видели в «триангуляции» беспринципную политику компромиссов и оппортунизм, циничную уловку для того, чтобы переизбраться на второй срок. В действительности это было просто еще одним способом выражения того, о чем я уже говорил, когда еще был губернатором и когда работал в Совете руководства демократической партии, а также в 1992 году, во время предвыборной кампании. Я всегда стремился сочетать новые идеи и традиционные ценности и корректировать политику правительства соответственно изменяющимся условиям. Я не пытался усилить противоречия между либералами и консерваторами — напротив, я стремился к новому консенсусу. И, как покажут заключительные дебаты с республиканцами по вопросу бюджета, меня никак нельзя было обвинять в отсутствии убеждений. В конце концов, роль Дика в принятии решений стала общеизвестна, и он превратился в постоянного участника наших стратегических совещаний, проводившихся еженедельно в среду вечером. Дик также пригласил в нашу «команду» Марка Пенна и его партнера Дуга Шоена, проводивших для нас опросы общественного мнения. Пенн и Шоен были хорошей командой и разделили мою философию «Новых демократов». Они оставались рядом со мной до конца моего президентства. Вскоре к нам присоединились опытный медиаконсультант Боб Скуайер и его партнер Билл Нэпп, которые хорошо разбирались в нашей политике и продвигали ее в прессе.

Двадцать девятого июня я наконец достиг компромисса с республиканцами по законопроекту о сокращении бюджета, после того как они согласились оставить в бюджете пункт о выделении более 700 миллионов долларов для финансирования образования, «Америкорпс» и нашей программы обеспечения населения чистой питьевой водой. Это компромиссное решение стало возможным не в последнюю очередь благодаря сенатору Марку Хэтфилду — председателю сенатского комитета по ассигнованиям и прогрессивному республиканцу «старой школы», тесно сотрудничавшему с Белым домом.

На следующий день я отправился в Чикаго на встречу с сотрудниками полиции и гражданами, которые были ранены преступниками, стрелявшими из штурмового оружия. На этой встрече я высказался в поддержку законопроекта о запрете на продажу штурмового стрелкового оружия и обратился к Конгрессу с просьбой поддержать предложение сенатора Пола Саймона о внесении в него также запрета на продажу «убийц полицейских» — патронов, пробивающих бронежилеты. Офицер полиции, представлявший меня аудитории, сказал, что не получил не единой царапины в ожесточенных боях во Вьетнаме, но дома, в США, чуть не погиб от руки преступника, который буквально изрешетил его пулями, выпущенными из штурмовой винтовки. Продажа патронов, способных пробивать защитные бронежилеты, используемые полицейскими, уже была запрещена действующим законодательством, однако в нем оговаривалась не пробивная способность пули, а материал, из которого она изготовлена. Изобретательные производители быстро перешли на использование других материалов, которые не упоминались в законе, и продолжали выпускать патроны, пули которых пробивали бронежилеты и убивали полицейских.

Я знал, что Национальная стрелковая ассоциация наверняка будет выступать против этого закона, но она уже утратила то влияние, которым пользовалась в 1994 году. После того как исполнительный директор NRA назвал полицейских офицеров «агрессивными головорезами», бывший президент Джордж Буш в знак протеста вышел из ассоциации. За несколько месяцев до этого комик Робин Уильямс на одном из представлений в Калифорнии высмеял протесты NRA против запрещения продажи «убийц полицейских» таким образом: «Конечно, их нельзя запрещать. Они нужны охотникам. Ведь где-нибудь в лесу им может встретиться олень в пуленепробиваемом жилете из кевлара!» Тогда, в начале второго полугодия 1995 года, я надеялся, что шутка Робина и протест президента Буша станут первыми свидетельствами более здравого отношения к проблеме контроля над продажами огнестрельного оружия.

В июле межпартийные баталии немного утихли. 12 июля в средней школе имени Джеймса Мэдисона в городе Вена, штат Вирджиния, я продолжил свои усилия, направленные на объединение американского народа — на этот раз по вопросу свободы совести.