Моя жизнь

Я работала в мехмастерских сплавной конторы. Было там четыре цеха: литейный, механический, столярный и сборочный. Первые два помещались в соборе, контора – в доме священника, столярный цех – на отлете, а сборочный – в основном на улице. Литейный цех переплавлял из металлолома мелкие детали. На переплавку пошли все ограды чугунного художественного литья, ограждавшие этот собор. Потом пошел на переплавку пол собора, тоже художественного литья. Вокруг собора было раньше кладбище для особо почетных граждан и священников. Когда копали землю по какой-либо надобности, то выкапывали черепа, кости. Рабочие их футболили, хохотали, один раз в гробу нашли бутылку вина, тут же распили, говорили – хорошее вино. Разные там работали люди из местных. Помню, один токарь, молодой человек, заочно кончил техникум. Ему предлагали разные должности, он от всего отказался, приходил вовремя на работу. Выполнял все задания прекрасно и уходил домой. Никакой общественной работой не интересовался. Выстроил себе сам прекрасный дом. Имел кое-какое хозяйство, чтобы поменьше зависеть от внешнего мира. Завел великолепный приемник и слушал по нему весь мир. Он был, кажется, единственный во всем Енисейске, не боялся слушать. Имел много книг. Он был очень замкнут. Мне с ним не пришлось ни разу разговаривать. Работники, токари, слесари – народ серьезный, пьяных не было. Люди дорожили работой, так как устроиться было больше негде и у всех были свои дома, хозяйство. Летом во время навигации все шкиперы, механики, матросы катеров уходили на суда сплавлять лес по Енисею. Зимой же они получали отпуск на два месяца. Остальное время они должны были использоваться в мехмастерских. Механики занимались ремонтом механизмов своих катеров и тракторов. А вот шкиперы, которые были заняты ремонтом корпусов, у них работа была в основном весенняя: спускать на воду катер, красить, затирать дыры. А зимой они частенько болтались без дела. Была партийная прослойка, особенно активным был Медведев, начальник литейного цеха. Грязный, небритый, нестриженый. Пьяница – только не на работе. Приходил ко мне: «Открой “рюдюкуль” и дай трешку до зарплаты – жена не дает». Отдавал всегда. Активность проявлялась у многих. У Медведева она проявлялась священной ненавистью к «врагам народа», к евреям и т. д. Это не у рабочих, а у тех, кто должен был проявлять свою партийность. Сейчас расскажу. Был тоже председатель месткома, у которого я задним числом за месяц или два писала протоколы заседаний месткома (несуществовавших) для отчета.