Моя жизнь

приятель. Брат со своей стороны делал все возможное, чтобы обеспечить мне

адвокатскую практику.

Изучение индийского права оказалось скучным занятием. Я никак не мог

совладать с кодексом гражданского судопроизводства. Иначе, правда, обстояло

дело с теорией судебных доказательств. Вирчанд Ганди готовился к экзамену на

стряпчего и рассказывал мне всякие истории об адвокатах и вакилах.

- Умение Фирузшаха, - не раз говорил он, - основано на глубоком знании

права. Он наизусть знает теорию судебных доказательств и все прецеденты по

32-му разделу. Чудесная сила аргументации Бадруддина Тьябджи внушает судьям

благоговение.

Рассказы об этих столпах права лишали меня присутствия духа.

- Нередко случается, - добавлял он, - что адвокат влачит жалкое

существование в течение пяти-семи лет. Вот почему я избрал карьеру

стряпчего. Если вам удастся года через три стать независимым, можете

почитать себя счастливчиком.

Расходы мои росли каждый месяц. Я не в состоянии был открыть адвокатскую

контору и одновременно с этим готовиться к профессии адвоката, так как не

мог уделять занятиям всего внимания. У меня появился известный вкус к теории

судебных доказательств. С большим интересом я прочел "Индийское право"

Мейна, но все еще никак не мог решиться взять какое-нибудь дело. Я

чувствовал себя невероятно беспомощным, словно невеста, впервые входящая в

дом будущего свекра.

Приблизительно в это время я взялся за дело некоего Мамибая. Это было

совсем мелкое дело. Мне сказали:

- Вам придется заплатить комиссионные посреднику.

Я решительно запротестовал.

- Но даже такой известный адвокат по уголовным делам, как X, зарабатывающий три - четыре тысячи в месяц, тоже платит комиссионные.

- Мне незачем подражать ему, - возражал я. - С меня достаточно и 300 рупий

в месяц. Отец зарабатывал не больше.

- Теперь другие времена. Цены в Бомбее чудовищно возросли. Надо быть

практичным.

Но я был непреклонен. Я не заплатил комиссионных, тем не менее дело

Мамибая получил. Оно было очень простым. Гонорар свой я определил в 30

рупий. Дело, по-видимому, не могло разбираться дольше одного дня.

Мой дебют состоялся в суде по мелким гражданским делам. Я выступал со

стороны ответчика и должен был подвергнуть перекрестному допросу свидетелей

истца. Я встал, но тут душа моя ушла в пятки, голова закружилась, и мне

показалось, будто помещение суда завертелось передо мной. Я не мог задать ни

одного вопроса. Судья наверное смеялся, а адвокаты, конечно, наслаждались

зрелищем. Но я ничего не видел. Я сел и сказал доверителю, что не могу вести

дело и что пусть он лучше наймет Пателя и возьмет мой гонорар обратно. М-р

Патель был тут же нанят за 51 рупию. Для него это дело было, разумеется, детской игрой.

Я поспешил уйти, так и не узнав, выиграл или проиграл дело мой клиент. Я

стыдился самого себя и решил не брать никаких дел до тех пор, пока у меня не

будет достаточно мужества, чтобы вести их. И действительно, я не выступал в

суде до переезда в Южную Африку. Мое решение было продиктовано не моей

добродетелью, а необходимостью. Не было ни одного глупца, который доверил бы

мне дело, зная наверняка, что проиграет его!

В Бомбее для меня нашлась другая работа - составление прошений. В

Порбандаре конфисковали землю одного бедного мусульманина. Он обратился ко

мне как к достойному сыну достойного отца. Дело его казалось безнадежным, но

я согласился написать прошение, возложив на истца расходы по перепечатке

текста. Я составил прошение и прочитал его своим приятелям. Они одобрили

прошение, и это до некоторой степени внушило мне уверенность, что я

достаточно подготовлен для составления юридических бумаг, что действительно

так и было.

Мое дело могло бы процветать, если бы я составлял прошения без всякого

вознаграждения. Но тогда я не имел бы никакого дохода. Поэтому я стал

подумывать о том, чтобы заняться преподаванием. Английский язык я знал

довольно прилично и охотно преподавал бы его в школе юношам, готовящимся к

поступлению в высшие учебные заведения. Это позволило бы мне покрывать хоть

часть своих расходов. В газетах я прочитал объявление: "Требуется

преподаватель английского языка для занятий по часу в день. Вознаграждение

75 рупий". Объявление исходило от известной в городе средней школы. Я

написал письмо, и меня пригласили на беседу. Шел я туда в приподнятом

настроении, но когда директор узнал, что я не окончил университета, он с

сожалением отказал мне.

- Но я выдержал в Лондоне экзамены, дающие право поступить в высшее

учебное заведение, сдав латынь как второй язык.

- Да, но нам нужен преподаватель с высшим образованием.

Ничего нельзя было поделать. В отчаянии я ломал руки. Брат мой тоже был

очень огорчен. Мы решили, что нет смысла больше оставаться в Бомбее. Я

должен был обосноваться в Раджкоте, где брат, который сам был неплохим

адвокатом, мог дать мне работу по составлению заявлений и прошений. А так

как в Раджкоте у нас уже имелось хозяйство, то ликвидация хозяйства в Бомбее

означала серьезную экономию. Предложение мне понравилось. И таким образом

моя маленькая контора в Бомбее, просуществовав шесть месяцев, была закрыта.