Моя жизнь

бесконечности и без всякой пользы для обеих сторон. Обе стороны, следовательно, желали немедленного прекращения дела, если бы это было

возможно.

Я посоветовал Тайиб Шету согласиться на третейский суд и рекомендовал

переговорить об этом с его адвокатом. Я намекнул, что если найти арбитра, пользующегося доверием обеих сторон, дело быстро закончится. Гонорар

адвокатов рос столь стремительно, что вполне мог пожрать все средства даже

таких состоятельных купцов, какими были клиенты. Дело требовало с их стороны

такого внимания, что не оставалось времени для другой работы. Между тем

взаимная недоброжелательность возрастала. Я чувствовал отвращение к своей

профессии. Как и адвокаты, поверенные обеих сторон обязаны были выискивать

пункты закона, говорящие в пользу своих клиентов. В первый раз я понял, что

выигравшая сторона никогда не возмещает всех понесенных расходов. Согласно

положению о судебных вознаграждениях, существовала твердая шкала расценок

для расчетов между сторонами, но фактически расценки в расчетах между

клиентом и адвокатом были значительно выше. Я чувствовал, что мой долг

состоит в том, чтобы помочь обеим сторонам и привести их к примирению. Я

прилагал все усилия, чтобы добиться соглашения, и Тайиб Шет, наконец, пошел

на это. Стороны избрали третейского судью, которому изложили свои доводы, и

Дада Абдулла выиграл дело.

Но это меня не удовлетворило. Если бы мой клиент потребовал немедленно

выполнить решение суда, Тайиб Шет не смог бы уплатить всю присужденную

сумму, а у порбандарских меманцев, проживавших в Южной Африке, существовал

неписаный закон, гласивший, что смерть предпочтительнее банкротства. Тайиб

Шет был не в состоянии сразу уплатить полную сумму примерно в 37 тысяч

фунтов стерлингов, также - судебные издержки, но он был полон решимости

выплатить всю сумму до последней паи; ему не хотелось, чтобы его объявили

банкротом. Выход был только один. Дада Абдулла должен был разрешить ему

выплачивать эту сумму сравнительно небольшими взносами. Дада Абдулла

оказался на высоте и дал рассрочку на весьма продолжительный срок. Добиться

этой уступки было для меня труднее, чем уговорить обе стороны согласиться на

третейский суд. Но теперь и те, и другие были довольны исходом дела, а

престиж каждого из них возрос. Радости моей не было предела. Я научился

правильно применять законы, находить лучшее в человеческой душе и

завоевывать сердца людей. Я понял, что настоящая цель адвоката - примирять

тяжущиеся стороны.

Этот урок остался в моей памяти на всю жизнь, и в течение последующих

двадцати лет своей адвокатской практики в сотнях случаев мне удавалось

заканчивать дела частным соглашением. При этом я не оставался в убытке - не

потерял денег и не растратил души.

XV. РЕЛИГИОЗНЫЙ ФЕРМЕНТ

Теперь пора снова вернуться к тем переживаниям, которые я испытал, общаясь

с друзьями-христианами.

М-р Бейкер сильно беспокоился о моем будущем. Он взял меня с собой на

веллингтонское собрание. Протестанты устраивают такие собрания раз в

несколько лет с целью религиозного просвещения или, говоря иначе, самоочищения. Такое собрание называют также религиозным восстановлением или

возрождением. Веллингтонское моление было как раз таким. Председательствовал

известный в городе богослов преподобный Эндрью Меррей. М-р Бейкер надеялся, что атмосфера религиозной экзальтации на молении, а также энтузиазм и

ревность молящихся неизбежно приведут меня к принятию христианства.

Но самые большие надежды он возлагал на действенность молитвы. Он твердо

верил в молитву. Бог, по его глубокому убеждению, не мог не услышать пылкую

молитву. Он ссылался на случаи из жизни таких людей, как Джордж Мюллер из

Бристоля, который всецело полагался на молитву даже в своих мирских делах. Я

внимательно и без предубеждения выслушал его рассказ о действенности молитвы

и заверил его, что ничто не сможет помешать мне принять христианство, если я

почувствую к нему влечение. Давая такое обещание, я ни минуты не колебался, так как давно научился следовать внутреннему голосу. Мне доставляло

наслаждение подчиняться этому голосу. Действовать же вопреки ему было трудно

и мучительно.

Итак, мы отправились в Веллингтон. Имея в качестве компаньона "цветного", каковым был я, м-р Бейкер пережил немало трудных минут. Не раз ему

приходилось испытывать неудобства только из-за меня. В пути мы должны были

прервать поездку, так как один из дней нашего путешествия оказался

воскресным, а м-р Бейкер и его единоверцы не совершают поездок по

воскресеньям. Хозяин станционной гостиницы после долгой перебранки

согласился, наконец, впустить меня, но категорически отказал мне в

разрешении обедать в столовой. М-р Бейкер был не из тех, кто легко сдается.

Он отстаивал права постояльцев гостиницы. Но я понимал, как неловко он себя

чувствовал. В Веллингтоне я также остановился вместе с м-ром Бейкером.

Несмотря на все его старания скрыть от меня те мелкие неприятности, которые

ему приходилось терпеть, я видел все.

На моление собралось множество благочестивых христиан. Я был восхищен их

верой. Я встретился с преподобным Мерреем. Многие молились за меня. Мне