Судьба языка – судьба страны. Пока существует язык, существует народ. Писатель Габит Мусрепов сказал: «Вопрос родного языка – вопрос, отражающий прошлое, настоящее и будущее его народа-создателя, вопрос вечности этого народа». Вопрос вечности народа… Какие глубокомысленные слова! То, что не случилось вчера, может случиться сегодня, то, что не случилось сегодня, может случиться завтра, но игнорирование родного языка и неуважение к нему неизбежно приведут к непоправимому ущербу. Мы помним времена, когда думали, что если следующее поколение в этой бескрайней степи не будет говорить на родном языке, который берет за душу и может растопить ваше сердце, то и стремиться в будущее будет бессмысленно. К счастью, теперь эта угроза отведена. Все благоразумные люди поняли, что нет большего сокровища, чем язык, и нет большей святыни, чем язык.
Конкретная работа началась с создания общества под названием «Ана тілі». Первое учредительное собрание состоялось в Казахском государственном академическом театре драмы имени М. Ауэзова. Участие в нем первого руководителя республики ясно показало, насколько серьезное внимание мы уделяем языковому вопросу. Когда мы давали согласие (тогда все вопросы предварительно обговаривались в Центральном комитете) на то, что общество будет называться «Ана тілі» («Родной язык»), мы руководствовались идеей создания организации, которая способствовала бы сохранению и развитию родных языков всех национальностей Казахстана. Но демократия, прорывавшаяся во все сферы жизни, сделала свое дело и на этот раз. Уже с послеобеденного заседания разговор пошел о названии общества как «Қазақ тілі» и о превращении его в организацию, объединяющую людей всех национальностей, заинтересованных в развитии казахского языка. Это предложение было горячо поддержано собравшимися. Все больше и больше людей пытались добраться до микрофона. Стали звучать и резкие, экзальтированные высказывания. Я не вмешивался в дискуссию, а только конспектировал выступления. Один молодой человек из Актобе (насколько помню, это был врач по специальности) выступал очень эмоционально и в конце перешел на крик. Вот только тогда я взял микрофон и сказал: «Ты прав… Если бы на твоем месте в зале сидел я, то я бы кричал громче тебя…» Люди, переполнявшие театр, замолкли. Именно в этот момент делегаты собрания с особой остротой прониклись пониманием того, насколько хрупка и уязвима языковая проблематика в Казахстане, насколько глубоко она тревожит нового руководителя республики, как сына этого народа, и поверили в его способность все же развязать этот тугой запутанный узел.
Приведу еще один эпизод из истории лингвистических дебатов.
На заседании Верховного Совета рассматривались статьи закона о языке, касающиеся статуса государственного языка. Это было время, когда число выступающих с аргументами о том, что мы должны сохранять равноправие обоих языков, развивать их в одинаковой мере и сохранять спокойствие в стране, начало увеличиваться. Приближалось время голосования. Тогда слово было предоставлено писателю Абишу Кекилбаеву. Абиш тогда еще не был депутатом. Писатель был приглашен на сессию. Согласно регламенту, во время обсуждения законопроектов могут выступать только депутаты. Я жестом дал понять академику Килыбаю Медеубекову, который вел заседание, что выступление Абиша Кекилбаева весьма уместно. Слово было предоставлено Абишу. Не успела аудитория удивиться такому ходу, как писатель-оратор, искусно владеющий художественным словом, начал свою пламенную речь, которая была сколь логичной, столь и эмоциональной. В ходе своего выступления он обратился к депутатам других национальностей, сидящим в зале, и сказал: «В те сложные времена, когда мы уступали вам самое почетное место, потеснившись в своем доме, стелили перед вами свои скудные скатерти и делились куском хлеба, разве мы думали о том, что, однажды став демократической страной, мы будем слезно просить вашего разрешения на то, чтобы в своем доме говорить на своем родном языке?!» Трудно было не растрогаться такими словами, не согласиться с такой логикой. Я дал понять, что необходимо срочно сделать перерыв.