Моя золотая Бенгалия

Создается впечатление, что и при строительстве современных центров — Бангалура, столицы штата Карнатака, Бхубанешвара — столицы штата Орисса, — индийские архитекторы подражали созданному английскими архитекторами образу Нью-Дели. Нельзя не заметить, что новые здания Дели отличаются рациональной планировкой, большей приспособленностью к особенностям местного климата и лучше вписываются в окружающий ландшафт. Комплекс построенных за последние десятилетия административных зданий, банков, музеев и жилых домов в Нью-Дели радует глаз изысканным архитектурным вкусом, безупречным качеством исполнения и ненавязчивым присутствием национальных элементов. Даже такие необходимые атрибуты, как солнцеотражатели — выступы и ниши, в которые встроены окна, — не расчленяют фасады зданий и не привлекают внимания.

Индийцы не всегда в восторге от этих зданий — они слишком дороги и не совсем соответствуют климатическим условиям. Может быть, это и так, но сомнительно также, лучше ли в этом отношении спроектированные Ле Корбюзье и самими индийцами железобетонные и стеклянные небоскребы центра Чандигарха и Бомбея. Если в этих домах приходится находиться тогда, когда не действуют установки кондиционирования воздуха (а такое случается довольно часто, потому что почти по всей Индии не хватает электроэнергии, а маломощным генераторам — топлива), жара становится нестерпимой.

Дели — древний город. Он строился и полностью или частично уничтожался семь раз. Еще в 1737 году, с ослаблением империи Моголов, город разграбил персидский шах Надир, а в 1761 году — правитель афганцев Ахмед-шах Абдали. Поэтому сегодня так мало сведений о его богатом прошлом (самое древнее название города — Индрапрастха). Индийские гиды показывают туристам в первую очередь Раджгхат — место кремации выдающихся политических деятелей Индии. «Истина существует» — краткая надпись украшает плиту полированного гранита, которая воздвигнута на месте кремации Махатмы Ганди.

Знаменитый Кутб-Минар — минарет высотой 725 метра. Его начали строить в 1196 году, и он устоял во время сильного землетрясения 1803 года. Он — один из немногих свидетелей прошлого величия страны периода правления первых мусульманских завоевателей. Минарет построен из красного песчаника и мрамора, украшен мраморными балкончиками и цитатами из Корана. Мусульмане верят, что благодаря этим надписям и сохранился так долго знаменитый минарет. Но и без благословения Аллаха стоит с 321 года знаменитая (высотой 7,2 метра) колонна из нержавеющего, химически очень чистого железа, какое и теперь трудно получить. Нижняя часть этой колонны, свидетельствующей о высоком техническом развитии Индии, буквально отполирована руками посетителей — каждый, кто может обхватить колонну руками, стоя спиной к ней (диаметр — 41 сантиметр), считается счастливым. Мне, совсем не такому уж стройному, с помощью какого-то индийца, который с другой стороны колонны сцепил мне вместе пальцы рук, это счастье улыбнулось уже на второй день по прибытии в Индию.

Мусульманские правители построили Лал-Кила («Красный форт»), над которым 15 августа 1947 года взвилось знамя независимой Индии, а также дворцы властителей и мечети за его стенами. Напротив «Красного форта» возвышается большая мечеть Джамамасджид, которая, так же как Кутб-Минар, построена из красного песчаника и мрамора. В ее дворе могут собраться одновременно тысячи верующих. Знакомство туристов со старым городом Дели обычно кончается у этих двух выдающихся памятников архитектуры, которые наряду со знаменитым Тадж-Махалом, комплексом мечетей в Лакхнау — столице штата Уттар-Прадеш, и еще несколькими памятниками архитектуры по-прежнему помогают мусульманам Индии сохранять высокий престиж их культуры в собственных глазах и в глазах туристов из всего мира. Рядом с этими помпезными зданиями находится старый Дели — город с узкими улочками, по которым не может проехать даже такси.

Спешат куда-то женщины с детишками на руках, снуют худые, словно иссушенные чахоткой мужчины. Здесь же расположились торговцы фруктами, которые проводят весь день на улице, пытаясь продать прохожим несколько апельсинов или бананов. Подгоняемый каким-то непонятным чувством, я забрел в эту часть города в первый же день приезда в Индию и ходил по ней часа три. Нигде и никогда позже я не видел столь ужасающего контраста между величественной, красивой и богатой частью города и его социальным дном. Бродя в одиночестве по этому подлинному Дели, я ни разу не встретил ни европейца, ни полицейского. Слишком необычным посетителем я был там, никто ко мне не подходил, никто даже не просил милостыни — люди были заняты своим привычным делом: торговали, куда-то шли, не обращая на меня внимания.