Моё солнечное наваждение

У Германа помутнело в глазах. Он едва не врезался во впереди идущий автомобиль — благо мышечная память сработала, успел нажать на тормоз.

— Какому, нахер, папе?

— Семёнову Степану Семёновичу же! — взвилась Лана, потряхивая кистью руки, на которой, скорей всего, выступит синяк.

Герман матерился вслух, забыв, что перед ним какая-никакая, а девушка. Особь женского пола.

Семёнов Степан Семёнович — бригадир на ламповом заводе, которого Герман по собственной инициативе спас от тюрьмы. Он что-то говорил про одну из дочерей, которая учится в столице на ветеринара. Совпадение — нарочно не придумаешь!

Как, спрашивается, у честного, работящего мужика, обделённого образованием, но не умом, могло родиться эдакое недоразумение? И куда бы предпочёл провалиться сам Семёнов, узнай, что его доченька, ради благополучия которой он готов был получить реальный уголовный срок, с энтузиазмом предлагает раздвинуть ноги перед первым встречным мужиком?..

— Вообще-то, я староста группы, — вдруг выпалил мутант Винни-Пуха и лягушки. — У Ярины успеваемость падает, а сейчас ещё и посещения. К тому же, деканат знает о её «романе» с собственным братом. — На слове «роман» она показала руками «кавычки», окончательно взбесив Германа.

Тупых баб он не переносил органически, а Лана эта Светлана была тупой как пробка. Даже Ангелина и иже с ней отличались сообразительностью по сравнению с этой курицей, впрочем, почему «даже»? Сделать карьеру там, где подвизалась Ангелина, — не самая простая задача для женщины. Век у женских прелестей короток, конкуренция на рынке огромная, а спрос предъявляет всё новые и новые требования, которым сдохни, но соответствуй.

Кстати, по поводу Ангелины. Взбешённый Герман глянул в упор на сидящую рядом жабу. Староста, говоришь…

— Ангелина? — произнёс он в трубку, когда вызываемый абонент ответил. Для звонка пришлось выйти из тёплого салона и заблокировать двери — последнее, чтобы недоделанная мадам Дюбарри не сбежала.

— Зайчик! — пискнули на той стороне.

Зайчик, мать твою. Зайчик!

— Скажи-ка мне, Ангелина, как вступить в ваш профсоюз?

— Какой профсоюз?

— Профессиональный, конечно, работниц по оказанию услуг интимного характера, — рассмеялся Герман.

— Зайчик!

— Я серьёзно, — сменил тон Герман.

— Подробней, — тут же подхватила Ангелина.

Вот за что он любил дам её профессии — мгновенная сообразительность, обострённый рефлекс в случаях, когда пахнет деньгами, и умение держать язык за зубами.

— Тебе это будет стоить круглую сумму, — елейно пропела Ангелина.

— Я познакомлю тебя с Махеевым, — спокойно ответил Герман.

Махеев — всем известный сутенёр под завесой приличного бизнеса, сводящий сильнейших мира сего с определённым, беспроблемным контингентом девочек. Попасть под крыло Махеева — мечта любой мало-мальски уважающей себя шлюшки. У Маркова было небольшое совместное предприятие, делишки, которыми он не гордился, но и отказываться не собирался. Ангелина много раз заикалась о возможности получить протекцию от Германа для самого Махеева, Герман же не собирался впутываться в полукриминальный бизнес больше, чем уже был там завязан. Не ради крашеной блондинки, оказывающей ему индивидуальные услуги.

А вот пнуть просящуюся сесть на член девицу на тот самый орган, да так, чтобы до самых гланд достало — можно и оказать услугу Ангелине. За выслугу лет, честность и добросовестный труд.

— Куда мы? — пискнула Лана-Светлана, с неприкрытым страхом наблюдая за рваными движениями Германа.

— Не уверен, что тебе понравится, — ответил Герман, окинув сальным взглядом перепуганную первокурсницу.

Интересно, чего ожидала помесь дворняжки с жабой, когда откровенно, не соображая, дёргала за усы не тигра, а воспитанника Дмитрия Глубокого. Мужика почти в два раза старше её, сожравшего на десерт пару бизнесов и родного отца в придачу? Верила, что сойдёт с рук? В собственную привлекательность?

— Никакого криминала, — сказал Герман Ангелине, когда передавал несчастную с рук на руки ей и парочке амбалов, которые одним видом внушали, что мысль о побеге — провальная.

— Обижаешь, зайчик! — взвизгнула Ангелина, вцепилась в искусственный мех «жертвы» и потащила в сторону подъезда элитного дома. Рядом стояли двое полицейских и демонстративно смотрели в противоположную сторону.

Судьба Ланы-Светланы Германа не интересовала, детали он уточнять не стал. В общем-то, сценарий известный. Подложат молодое, девственное тельце под стареющего извращенца, получат вознаграждение, после тельце выставят на улицу. Горе-Лане повезёт, если извращенец будет один, и тот страдающий эректильной дисфункцией, а за труды она получит сумму, на которую сможет купить себе полушубок из натурального меха свежепойманного зайца.

Глава 20

Ярина на звонки не отвечала: либо Герману приходилось слушать мелодию вместо длинных гудков, либо механический голос извещал, что абонент находится вне зоны действия сети.