Моисей

«И сказал им Аарон: «Снимите серьги из ушей ваших жен, сыновей и дочерей, и принесите их мне». Снял весь народ золотые кольца со своих ушей и принес их Аарону. И взял тот из рук их, и обработал резцом, сделал литого тельца, и воскликнули они: «Вот твое божество Израиль, которое вывело тебя из страны Египетской!» И увидел Аарон, и построил жертвенник перед ним, и объявил Аарон: «Завтра – празднество в честь Бога!» И встали они назавтра пораньше, и вознесли жертвы всесожжения, и уселся народ есть и пить, и поднялись забавляться…» (Исх., 32:2-6).

Устные предания вновь рисуют все происходящее куда более подробно. Если верить им, увидев наседающую на него со всех сторон толпу, требующую сделать им идола вместо Моисея, Аарон испугался – испугался того, что его убьют. Но вот объяснения этому страху различные толкователи Библии дают разное. «Аарон испугался за народ – ведь, если бы тот убил его, то нарушил бы заповедь «Не убий». То есть вдобавок нарушения заповедей, касающихся отношений с Богом, евреи нарушили бы важнейшую заповедь, касающуюся отношений между людьми – и тогда бы точно подлежали уничтожению», – считают наиболее идеалистически настроенные комментаторы.

Однако другие комментаторы убеждены, что речь идет об обычном человеческом страхе: Аарон испугался не за народ, а за себя – за свою собственную жизнь, за жизнь своей семьи. А потому, прекрасно сознавая преступность требований толпы, вместо того, чтобы попробовать вразумить ее, предпочел сделать вид, что полностью подчиняется ее воле. На самом же деле он решил любой ценой тянуть время в надежде, что Моисей вот-вот вернется, и тогда все само собой образуется.

Именно поэтому он потребовал, чтобы для изготовления идола были собраны серьги из ушей жен и детей – он был уверен, что женщины не захотят так просто отдавать свои украшения. Так все и оказалось, однако мужчины были настолько охвачены религиозным экстазом, что, не слушая возражений, вырывали серьги из ушей своих жен, а также – чтобы быстрее завершить сбор необходимого количества золота, отдавали Аарону свои собственные украшения.

Затем Аарон отправил все собранные украшения на переплавку, чтобы затем вырезать идола из получившейся болванки. И тут снова версии расходятся. Одни мидраши утверждают, что во время этой переплавки золото – то ли под влиянием все того же Сатаны в облике ханаанейского жреца, то ли благодаря кому-то из египтян, владевшему колдовством – само собой приняло форму тельца. Другие источники утверждают, что находившиеся в стане египтяне изначально поместили золото в форму тельца – хорошо знакомого им Аписа, бога плодородия, одного из воплощений Осириса.

Согласно третьим мидрашам, в результате переплавки получилась вытянутая золотая болванка, которой Аарон резцом стал придавать форму тельца – что опять-таки позволяло ему потянуть время.

Четвертые настаивают на том, что евреи с самого начала требовали у Аарона сделать идола именно в виде тельца, так как во время Синайского откровения среди множества видений, которые перед ними предстали, было и видение тельца – духовного существа и в самом деле имеющего некое сходство с этим земным животным.

Как бы то ни было, когда телец был закончен, прибившиеся к евреям египтяне, опознав в нем знакомый им образ, но стремясь внушить евреям, что это и их бог тоже, закричали: «Вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из Египта!».

В этот момент у сына Мирьям Хура сдали нервы. Вспомнив наказ Моисея, он встал между народом и еще горячим от огня идолом и закричал:

– Опомнитесь, люди! Вспомните, что все мы слышали вон там, у Синая: ««Да не будет у тебя других Богов, кроме Меня. Не делай себе изваяния и всякого изображения того, что на небе наверху и что на земле внизу, и того, что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я – Бог, Всесильный твой, Бог-ревнитель… Не навлекайте беды на себя и своих детей!..»

Но закончить начатую речь Хур не успел – чей-то метко пущенный камень попал ему в лоб, и он рухнул на землю. С залитым кровью лицом Хур поднялся, но тут же был сбит с ног новым камнем, ударившим его в грудь. Камни все продолжали лететь уже и тогда, когда безжизненное тело Хура уже лежало на земле – сотни людей приняли участие в этой кровавой расправе.

Когда все было кончено, труп сына Мирьям отнесли за границу стана и бросили там, даже не похоронив. Нам остается только догадываться, с каким чувством смотрел на убийство племянника Аарон, прекрасно сознавая, что на его месте вполне мог быть он сам.

И, тем не менее, начать немедленно служение в честь тельца Аарон отказался, отложив его на завтра и объяснив это народу тем, что ему еще нужно сложить для этого жертвенник.

Сооружение жертвенника заняло у Аарона весь вечер, а утром, едва занялся рассвет, самые ретивые поклонники нового «божества» стали будить народ «на праздник». Так и случилось, что уже до полудня в честь тельца были принесены многочисленные жертвы, затем начался грандиозный пир, пляски, а вслед за ним и разнузданные языческие оргии…

* * *