Моисей

«Помни день субботний, чтобы освятить его. Шесть дней работай и делай всю работу свою, а день седьмой, суббота – Богу Всесильному твоему. Не совершай никакой работы ни ты, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец твой, который во вратах твоих. Ибо шесть дней творил бог небо и землю, море и все, что в них и почил в день седьмой. Поэтому благословил Бог день субботний и освятил его» (Исх., 20:8-11).

Пятая заповедь касается одной из основ построения семьи:

«Чти отца своего и мать свою, дабы продлились дни твои на земле, которую Бог, Всесильный твой дает тебе» (Исх., 20:12).

Остальные пять заповедей касаются взаимоотношений человека с ближним и самих основ существования общества:

«Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не отзывайся о ближнем своем ложным свидетельством.

Не желай дома ближнего своего; не желай жены ближнего своего, ни раба его, ни рабыни его, ни быка его, ни осла его и ничего, что у ближнего твоего» (Исх., 20:13-14).

Мы еще вернемся к сути этих заповедей в главе «Учение Моисея», а пока обратим внимание, какими необычными красками рисует «Пятикнижие» момент получения Десяти Заповедей:

«А весь народ видел звуки и пламя, и звук шофара, и гору дымящуюся, и как увидел народ, содрогнулись и стали поодаль. И сказали они Моше: «Говори ты с нами и услышим. Пусть не говорит с нами Всесильный, а то мы умрем»…» (Исх., 20:15-18).

Здесь нет никакой ошибки или опечатки: все комментаторы настаивают, что в момент провозглашения Десяти Заповедей, или дарования Торы, как называют это событие евреи, органы чувству всех стоявших как бы смешались между собой, и они получили возможность видеть звуки и слышать цвета, то есть восприятие происходящего у них было синкретическое.

При этом, согласно преданию, Бог произнес в начале все десять заповедей как одну единую заповедь, а затем начал уже повторять их раздельно. Душевное и физическое напряжение при звуках Его голоса было настолько велико, что человек не мог его выдержать, и потому после того, как прозвучала Первая заповедь, согласно мидрашу, все стоявшие у горы Синай евреи умерли, но Бог тут же вернул их к жизни. Затем прозвучала Вторая заповедь – и снова последовали смерть и воскресение всех стоявших. Впрочем, следует отметить, что все комментаторы подчеркивают, что данный мидраш не следует понимать буквально, однако сходятся во мнении, что в те великие минуты как бы стерлась граница между Высшими мирами и нашим миром; сами понятия жизни и смерти утратили смысл, а вместе с вполне материальными евреями, вышедшими недавно из Египта, находились и души всех тех сыновей и дочерей еврейского народа, которым только предстояло родиться. То есть не только это, но и все грядущие поколения принимало на себя обязательство хранить верность этим заповедям.

Далее ряд комментаторов считает, что уже после произнесения Богом Второй заповеди евреи обратились к Моисею с просьбой упросить Всевышнего перестать говорить Самому и передавать остальные заповеди через Моисея. После этого, говорит устное предание, Моисей отделился от толпы и взошел на Синай, который был окутан «арафелем». В современном иврите это слово означает «туман», однако по мнению Раши это слово следует переводить как «густое облако», в то время как Бахья переводит его как «светящий туман», а рав Гирш и Радак – как «сплошная мгла».

Теперь, когда Моисей стоял на Синае, а народ находился у его подножия, голос Господа слышал только он, но вот голос Моисея, повторявшего речения Бога, слышал весь народ от мала до велика, ибо голос пророка приобрел невиданную до того мощь и силу – современный человек решил бы, что Моисей говорит через микрофон, соединенный с мощными динамиками.

Когда же все смолкло и наступила оглушительная тишина, евреи еще долго стояли у Синая, пытаясь осмыслить то, что с ними только что произошло.

Так закончился великий день 6 сивана 2448 года (1312 г. до н. э.) – день, который и сегодня отмечается евреями как праздник дарования Торы, или Шавуот. На русском языке этот праздник называется Пятидесятница, ибо все эти события произошли на 50-й день после выхода евреев из Египта.

* * *

И вновь мы видим Моисея, поднимающимся на Синай – на этот раз для получения Скрижалей Завета. Объявив народу, что он оставляет его на сорок дней, вверяя попечению своего брата Аарона и племянника Хура, Моисей в сопровождении старейшин и верного Иисуса Навина, ученика и телохранителя в одном лице, направляется к горе Синай. У ее подножия он прощается со старейшинами, обнимает каждого из них и дальше следует только с Иисусом Навином. Но вот они доходят до той черты, которую запрещено переступать и Иисусу – теперь он идет один, неспешными уверенными шагами поднимаясь на вершину Синая. В тот момент, когда он дошел до этой вершины, густое облако снова окутало гору, а на восьмой день народ в стане явственно увидел над горой огненный всполох: это истекли семь дней подготовки Моисея к встрече с Всевышним и ему было разрешено подняться в Высшие миры – так комментаторы объясняют последующие слова Библии: