Мокруха

— Не был! — Йошка вскочил, но крепкие руки усадили его на стул.

— Ты снова лжешь.

Принесли вещи Йошки. Там был кулек с золотыми предметами, которые он всегда таскал с собой.

— Вот. — Цыган в красной рубашке продемонстрировал перстень с печаткой и бриллиантами. — Он принадлежал главе семьи.

— Это не мой перстень! Я его в первый раз вижу! — истошно заорал Йошка. Он понимал, что этим только ухудшает свое положение, но по-другому вести себя не мог. Его охватил панический страх. Он лишал его воли и толкал на дурацкие слова и поступки.

— Ты опять лжешь.

— Хорошо, мой, — всхлипнул Йошка. — Мне его дал Снайпер, подручный Глена. Я его выменял. Я не был у Горватов.

— И снова вранье! Ты знал о них. Ты знал, что у них много дорогих вещей. И ты передал это своим знакомым.

— Не вру!.. Пощадите! — Йошка вырвался из рук, державших его, и упал на колени. — Я ни при чем!

— Ты ведешь себя не как мужчина, а как загулявшая женщина. Встань!

— На крис его…

Крис — цыганский суд — состоялся через три дня. Были соблюдены все формальности. Йошка попался в паутину комбинации, блестяще проведенной Норгулиным и Рудаковым. Они подкинули цыганам доказательства, якобы свидетельствующие об участии Йошки в нападении на семью Горватов. После тщательного разбирательства был вынесен приговор. Йошка был забит насмерть баронской булавой и похоронен на цыганском кладбище. По традиции он удостоился пышного венка на могиле.

В розыскном отделе УВД пылилось розыскное дело на Й. М. Тейфера, мероприятия шли ни шатко ни валко, оперативники довольствовались формальными отписками. В деле лежала справка, что, согласно оперативным данным, полученным от источника «Кармен», Тейфер убит. Но подтверждения этой версии не было. Норгулин же знал наверняка, что Йошка похоронен. Больше он никого не убьет. Не получит ни единого заказа на ликвидацию. Не прольет больше ни капли крови. И Норгулин был доволен таким исходом.

Когда у него со Светланой зашел разговор о Цыгане, он просто сказал:

— Забудь о нем. Нам его не найти.

— Почему?

— Он сдох под забором как собака.

***

Город в очередной раз за последние несколько месяцев остался без преступного лидера. И в очередной раз начался уже привычный балаган. Шли в ход мордобой, стрельба, взрывы и даже вульгарные доносы.

Норгулин, Светлана и Рудаков сидели в кабинете после разбирательств с новой бригадой. Занимался рассвет. На столе стоял заварочный чайник. Чай был крепкий, горький, но никто не разбавлял его водой.

Предыдущий вечер и ночь все провели за работой с членами атлетического клуба «Русский Аполлон». Это те самые начинающие вымогатели, которых Глен попер из «Русской избы». Они снова взялись за Карликова, а также активно занялись расширением «жизненных пространств», что в общем бедламе получалось у них без особого труда. Как ни странно, самые большие неприятности у них начались, с точки, на которой они уже давно чувствовали себя королями, — пятачка около автобусной станции.

В тот день Равиль Юсупов с одним из своих помощников пошел собирать привычную дань со старух, стариков и людей не такого преклонного возраста, торговавших на пятачке водкой, цветами, газетами и тряпками. Там рэкетиры увидели сгорбленного старичка с орденскими колодками на потертом пиджаке. Дед залетел сюда случайно, он не принадлежал к числу постоянных торговцев, которые уже привыкли, что за место надо платить. При тонком намеке на это толстое обстоятельство ветеран повел себя вовсе не так, как полагается благоразумному человеку.

— Пенсия копеечная, решил чуть заработать, а тут вы. Ничего я вам не собираюсь платить!

Подобная наглость не могла остаться без ответа. Так вся паства отобьется от рук… Старичка повели за табачный киоск. Бить его сильно не собирались — еще откинет копыта, просто разукрасить физиономию. И отобрать две авоськи с вином, которым собирался торговать дед. В следующий раз будет думать, куда прется и с кем имеет нахальство так грубо разговаривать.

Равиль успел несильно хлопнуть деда ладонью по уху и ударить кулаком в живот, как тот дед вытащил заточенную отвертку и с непостижимой для его возраста силой и резкостью ударил Равиля в ухо, а напарника — в живот. Оба скончались в реанимации в больнице. А дед пришел в отделение милиции, бросил на стол дежурного испачканную в крови отвертку и потребовал положенную ему как ветерану Отечественной войны теплую и не переполненную людьми камеру. После разбирательств его отправили домой. Норгулин же решил, что пора выяснить отношения с клубом, на который у него было немало оперативной информации.

В семь вечера амбалы, как обычно, собрались на тренировку. Тут и заявился Норгулин со своими сотрудниками и СОБРом. Кто-то из амбалов попробовал оказать сопротивление. Но с собровцами воевать — это не со старушками разбираться. Прикладом в лоб, рукояткой по шее, кованым ботинком по почкам. Лежите спокойно, парни, хуже будет…