Мокрый мир

Роху, друга Билли, больше не выворачивало наизнанку. Забыв о речной болезни, Роха тоже сунулся на свет и смотрел на подступающий бой. Все смотрели.

Капрал Макграт перебросил ноги за борт, ткнулся коленом в жерло пушки, расстегнул ширинку и стал мочиться. Билли пялился в широкую волосатую спину канонира – это почему-то успокаивало. Макграт закончил и повернулся к своему расчету.

– Ну что, скоро станцуем! – Его желтоватые зубы отсвечивали в полумраке первой батареи. – И надеюсь, что вы будете попадать в ритм. Иначе всем нам швах. Ясно? Тогда ушки ко мне и слушаем. Сначала разберемся с ядрами. Большие и круглые – чтобы ломать корпуса, половинки – чтобы сшибать мачты и все такое, картечь в мешочках – для мясной нарезки. Пока не подойдем ближе – бьем полуядрами, потом – долбим целыми по рубке и портам. Ясно?

– Да, сэр! – выкрикнул Билли, хотя понял не все. – А что будут делать те, на черных кораблях?

Капрал воззрел на Билли с веселым любопытством.

– Они будут делать то же самое, сынок. Пихать нам в задницу свои ядра, большие и маленькие. Но ничего, ничего. «Ковчег» – посудина крепкая, и начальники над вами, дурнями, головастые… Так что!

Билли хотел спросить, что «так что», но Роха пихнул его в бок.

– А теперь закрепим азы! Все знают, что такое азы? – Макграт так глянул на Билли, что тот прикусил язык, закивал. – Когда пушка заряжена, а это значит, что в нее забили порох, пыж, ядро и еще один пыж, дружно подкатываем ее к порту и крепим клиньями, вот этими, чтобы ноги не раздавила. Потом я навожу и стреляю, мы убираем клинья и откатываем пушку, снова заряжаем и стреляем. Заряжаем и стреляем. А еще здесь есть много полезных штук. Этой драят ствол, а этой охлаждают после выстрела – суешь в ведро, потом в пушку и шуруешь. И делаешь это хорошо, как между ног у портовой шлюхи, потому что если в стволе останется что-то горящее, а Малыш Аль, – капрал кивнул подбородком на одноглазого, – сунет туда новый картуз с порохом, то прощай большой и красивый глаз Малыша Аля. Ясно?

– Да, сэр!

– Да не рви глотку каждый раз. Лучше вбей в свою рыжую голову: кто перевернет бочку и загасит фитиль, а он мне ой как пригодится, когда полетит спуск, тот может сразу прыгать за борт. Ясно?

– Да…

– И последнее. Когда начнем палить, держите свои пасти раскрытыми, а не то уши полопаются. И рубашки снимите, если не хотите выковыривать их из ран вместе с осколками.

– Я уже снял, сэр!

Макграт зыркнул на Билли, качнул головой и крикнул:

– Тогда за дело!

Билли переваривал услышанное. Вокруг кружили обрывки разговоров:

– Жарко там! Видел мачты «Дамбли»? Одни обрубки!

– Кто это? «Смелый»? В зад молотит!

– Как старый пердун Галль!

Билли отошел от порта: устал смотреть на весь этот грохочущий ужас. Его место тут же занял тощий.

– Эй, дружище, не кисни!

– А тебе не страшно, Роха?

– Обтрухался весь, да что толку! – Роха нарисовал на лице наплевательскую усмешку. – Думай о хорошем. О бабе думай! У тебя есть баба?

– Бабушка?

– Девка!

– Уже нет…

– А что так?

Билли пожал плечами. Думать о Лите не получалось.

Голоса отражались от переборок, будто люди прятались в пещере, а снаружи взрывался, рушился мир. Расхаживал командир батареи. У люков караулили солдаты с мушкетами – чтобы никто не сбежал. Билли засмотрелся на острые, как зубы пескарки, штыки.

– Приготовиться! По местам!

Билли увидел перед собой обнаженную саблю – командир батареи указывал ею, куда рекруту стоит вернуться, красное лицо истекало потом, – виновато кивнул и, спотыкаясь, бросился к своему посту. Желудок подпрыгивал и подрагивал. Билли потерялся в смрадной тесноте, в локтях и спинах, заозирался – над головами качались черные узорчатые руки, кто-то махал («может, мне?»), и Билли сунулся в толкотню, пробрался к пушке и только тогда понял, что махали и правда ему, что это был Роха, а черными его руки казались из-за татуировок и полутьмы.

– Тишина!

Макграт сунул длинную грубую иглу, прикрепленную ржавой цепочкой к его поясу, в запальное отверстие пушки, ковырнул там, отступил на шаг и опустился на колено, с прищуром глядя вдоль ствола в амбразуру. Черный на фоне яркого солнечного квадрата, в правой руке он сжимал веревку, которая тянулась к пушке, к какому-то там замку (Билли не запомнил названия), что должен был поджечь порох. Внутри Билли, оказывается, тоже была веревка, и кто-то потянул за нее.

– Ждем… спокойно…

– Чего? – вырвалось у Билли.

Роха шикнул. Он держал в руках пузатый мешок и так пристально смотрел на капрала, словно перед ним был не волосатый, крепкий как мачта человек, а сисястая красотка – вроде той, что синела на шее Рохи. Билли глянул в порт и увидел два корабля с мудреными узорами на парусах. Он уже видел такие, когда отплывали, – значит, они хорошие.

Макграт целился.

Оглушительно шипели фитили. Скрипел корабль. Ревели отдаленные выстрелы.

Рот Билли полнился вопросами, но молчание было таким… таким большим и страшным, что у него онемел язык.

– Ждем… сейчас покажутся… спокойно…