Мокрый мир

«Что вы в скором будущем станете герцогом Сухого Города».

И тотчас маркиз увидел во вспышке: Маринк скорчился посреди кабинета, пронзенный шпагой, а рядом в черной луже остывает его убийца. Они оба мертвы, и отец Алтона, и брат.

Известие шокировало маркиза. Картинка померкла, но образы черными клочьями витали в голове.

«Простите, – сказал фамильяр. – Не было времени подготовить вас, наследник. Флот Полиса практически разбит. Лингбакр приближается. Глазом не успеете моргнуть, как он причалит к Кольцу».

– Мой папа… – прошептал Алтон.

Лиса копнула носом ковер. Новая вспышка. Еще одна. Еще. Образы приходили извне, накидывались, расцветали в черепной коробке маркиза. Казначей Дамбли, обсуждающий с Галлем торговлю контрабандой. Артур Сорель, наводнивший шпионами Оазис. И будущее, неслучившееся будущее: полковник Бакст врывается во дворец и видит обезумевшего Алтона, размахивающего шпагой. Вот почему кардинал медлил, читал проповеди. Он не собирался убивать маркиза. Он хотел обвинить его в смерти отца, выставить все так, будто это Алтон заколол Маринка. Галль выступил бы свидетелем, а Махака наложил бы на маркиза заклятие, лишив рассудка, обратив в дикого зверя. Чтобы Бакст был вынужден пристрелить мнимого отцеубийцу.

– Перестань! – закричал Алтон. Фамильяр перестал. Изучал юношу белесыми глазами древней твари. Алтон ненавидел лису и ее патронов, прохлаждающихся во мраке.

– Почему, – спросил маркиз, – вы вмешались только сейчас?

«После речной битвы, – сказала лиса, – Улафу Усу открылся новый вариант будущего. В котором Руа разрушает башни».

Возмущение клокотало в Алтоне. Старых беспокоили только собственные шкуры, они послали на помощь тюльпу исключительно ради их спасения. Но стоило заглянуть в глаза фамильяра, как гнев рассеялся. Если Улаф Ус был хотя бы ровесником лисы, его вряд ли могли заботить политические перипетии. Он спасал себя – и он спас Сухой Город. Отсрочил неминуемый, казалось бы, финал.

«Защитите Полис», – напутствовала лиса.

На улице прогремели выстрелы. Фамильяр крутнулся вокруг собственной оси, будто охотился за облезлым хвостом… и был таков. Алтон оглянулся на трупы.

В зал вбежали солдаты под командованием полковника Бакста. За ними шли, пошатываясь, колдуны. Лица у всех были измазаны пеплом и кровью, сюртуки порваны. Гарри Придонный, почти не вылезавший из библиотек, производитель волшебных красок и лаков, Каххир Сахи с опаленными усами, Диана Гулд. Клетус Мотли в смятых, искореженных доспехах. Титус Месмер, стыдливо потупившийся. Проигравшее битву войско. Бежавшие с корабля крысы. Среди них не было Нэя, но именно голос брата услышал маркиз сквозь гомон толпы. Слова, сказанные на Дне Творца.

«Быть хорошим матросом – не фокус. В мире много хороших матросов, канониров и плотников. И так мало хороших правителей».

Алтон зажмурился борясь со слезами.

* * *

Юн Гай, старший из придворных колдунов после Четверых Старых, появился на палубе «Ковчега» из клубов дыма. Старик не стремился к театральщине, просто дым был везде.

Мгновенному перемещению Гай обучился у речных монахов-скороходов и не спешил делиться умением – вот уже двести лет. Он единственный из Совета тринадцати (а до этого Совета четырнадцати) пользовался магическими норами, но делал это не часто и был ограничен в расстоянии перехода.

Нэй перевел взгляд с грот-мачты, прошитой ядром ниже брам-рея, но пока удерживаемой от падения вантами, на морщинистое жабье лицо Гая.

– За мной?

Старик кивнул, постукивая гнилыми зубами. Съежился, когда с треском обрушилась грот-брам-стеньга и обломок упал на штурмана, сломал его пополам.

– Быстрее, Георг…

Гай был слаб. Его трясло от изнеможения. Фамильяр – некогда огромный манул – прилип к загривку старика и напоминал спасенного из воды котенка. Дух отдал свою силу Гаю, выдавил до капли. Нэй вспомнил крошечного Вийона, поместившегося на его ладони, спасшего Литу из плена островных богов.

«Чем мы отличаемся от этих богов, сделавших войну обыденностью?»

«Что значим мы двое, я и Лита, наши имена, судьбы… когда вокруг рушатся судьбы и стираются имена?»

Гай подступил к Нэю и протянул трясущуюся руку. Обыкновенно бодрый в обыденности, старик теперь выглядел на свои века.

– Пошли. Нам пора…

Краем глаза Нэй заметил испуганный взгляд капитан-лейтенанта.

– Лита, – сказал Нэй. – Ты ее спас?

– Сначала ты. Ты более важен…

– Кто остался?

– Ты и она.

– На чей корабль ты перенес остальных? Изменника Фицроя?

– Нет… в Полис. Прямо во дворец. Возьми меня за руку…

Нэй встретился с ним взглядом.

– Тебя не хватит на еще один прыжок.

«Не хватит, чтобы ее спасти».