Мокрый мир

Нэй прыгнул на выбленки, стал подниматься по вантам… Подошва соскользнула. В последнюю секунду Нэй ухватился за абордажные сетки, закрепленные за ноки реев. Повис, болтая ногами, подтянулся. Щупальце раскромсало тросы, едва не лишив колдуна ступни.

Бестолочь! – окликнули придворного колдуна. Клаутерманы пнули босыми ножками ящик, полный гранат. – Цветы тебе на могилку не принести?

Спасибо, парни. – Нэй отпустил нить. Человечки пропали. Нэй распихал по карманам кругляши, начиненные порохом и железной стружкой. Парочку гранат стиснул в пальцах. Установил связь с големами. В голове возникла картинка: промокший до нитки Алтон на борту тендера возится с парусами. Славно заскрипели блоки, расправились грот и стаксель.

– Молодец! Молодец, сопляк!

Северяне очнулись наконец и вернулись к пушкам. Пробанивали, заряжали, досылали снаряды, стыдясь своего малодушия. Загремели выстрелы, но враг был слишком близко, и ядра, перелетая, хлопали о воду.

Простейшим заклинанием – первым освоенным на уроках Галля – Нэй поджег фитили.

– Щучий потрох! – Он скопировал интонации Литы. – Поносный ерш!

Гранаты шлепнулись на спину тролльвалу и взорвались, взметая фонтаны студня. Рычащий зверь и не думал подыхать. Щупальца били по фрегату, срезая до основания фальшборты и оставляя от комингсов щепки, но Нэй был проворнее. Его обдавало сквозняком и деревянной крошкой. Половина миссии выполнена – Нэй заманил тролльвала к корме корабля.

– Сопляк, чтоб тебя!

Колдун ненавидел холодную воду, но альтернатива отсутствовала. Дернув незримую ниточку, он сцепил на затылке руки и рыбкой сиганул через фальшборт. Почувствовал в полете, как Вийон прыгнул на спину.

Соленая река приняла Нэя в свои объятия. Июньская, северная, пробирающая до костей. Шпага на перевязи тащила вниз. Грудь распирало от холода, словно воздух, набранный в легкие, стал кусками льда. Нэй поплыл вслепую, доверяя Вийону, и спустя вечность глиняные лапы нащупали его и втащили на шкафут.

– Георг! Как вы?

– Бывало хуже. – Нэй мысленно гаркнул на неповоротливых големов. Двое заняли места на веслах, третий выволок тяжеленную восьмифутовую пушку на бак и присоединился к братьям. Алтон стоял, широко раздвинув ноги, у румпеля. Сын герцога? Смешно же – обыкновенный матрос!

Тендер шел кренясь от ветра, под форштевнем пенилась Река.

– Пойдем на таран. – Нэй поймал глазами болтающиеся в небе аэростаты. – Потрафим принцам.

– Ух. – Алтон вытер пот. – Я готов!

«Не боится, сопляк!»

Нэй невольно улыбнулся. Подобрал пороховой картуз, войлочный пыж, запальную трубку. У ног перекатывались ядра.

– Как в детстве! – воскликнул Алтон. Его лицо было свирепым и взрослым. – Как в детстве, Георг!

Нэй не стал спрашивать, что тот имеет в виду. Вряд ли малыш Алтон встречал тролльвалов в дворцовых покоях.

Прямо по курсу тролльвал огибал фрегат. Щупальца извивались с такой скоростью, что Нэй вспомнил винты летающих акул.

– Идет, сволочь!

Нэй забил в ствол картуз, закатил ядро, сунул пыж – уплотнил. Через запальное отверстие в казенной части пушки проткнул картуз пробойником, вставил запальную трубку и навел ствол на приближающуюся зверюгу. Различил череп, мечущийся внутри студня. Слишком ненадежная цель, но если стрелять в упор…

– Право руля! Так держать, братец!

Магические клейма на парусах тендера гарантировали попутный ветер. Алтон что-то кричал. Щелчком пальцев Нэй высек магическую искру и поджег запальную трубку.

Тролльвал поднялся над водой на десять футов, его тень почти достигла судна. Череп оказался в середине прицела.

Пушка вздрогнула и откатилась – звук выстрела был едва различим за ревом чудовища.

Прежде чем дым заволок глаза, Нэй увидел огромную дыру там, где секунду назад был череп тролльвала, дыру в круглом рыле, осколки костей в студне и расплывающийся серый мозг.

Тендер врезался в тролльвала, прошел навылет, как пуля. Нэя снесло с палубы, он кувыркнулся и плюхнулся в воду. Но даже Река не смыла слизь – казалось, он искупался в топленом собачьем жире. Нэй вынырнул и закашлял, тщетно оттирая щеки. Вийон оседлал темечко колдуна. Шерсть духа слиплась.

– Алтон! Алтон!

Нэй звал маркиза, пока големы затаскивали его обратно на тендер. И выдохнул, заметив над фальшбортом русую голову сопляка.

«Нет, – смилостивился Нэй, – какой же он сопляк. Герой… Сумасшедший герой».

Паруса обвисли, выпачканные студнем, и палубу залило рыбным холодцом. Позади бесформенный глобстер покачивался на волнах. Щупальца дохлого тролльвала сворачивались клубками.

– Георг! – Сидящий в луже Алтон напомнил Нэю одновременно Литу, победившую краба-паука, и самого себя, хвастающегося перед учителем первым триумфом. – Вы это сделали!

– Мы сделали.

– Мы?

Ветер донес до ушей овации. Нэй и Алтон синхронно посмотрели на фрегат. Северяне и наемники аплодировали, стоя на поручнях. Без сомнения, так же аплодировали и вельможи в амфитеатре, и принцы в корзинах аэростатов.

– С Днем Творца, Алтон.

– И вас, Георг. – Маркиз повернулся к Нэю. – Вы объясните отцу, что я – хороший матрос?

«Глупый мальчик», – улыбнулся колдун.