Молчаливый полет

Из темного тропического леса
Попал ты в дом, что стал твоей тюрьмой,
Мой попугай, насмешник и повеса,
Болтун беспечный и товарищ мой.

В неразберихе лиственного свода,

Где зверь таится, где шуршит змея,
Была полна опасностей свобода.
Была тревожна молодость твоя.

За каждым деревом ты ждал засады,

Лианы каждой был враждебен ствол,
Над вашим родом ливня водопады
Безжалостный вершили произвол.

Да и плантатор за своим початком

С дробовиком тебя подстерегал.
Так некогда в непоправимо-шатком,
В непрочном мире век твой протекал.

Теперь не то как будто бы: надежно

Как будто бы убежище твое,
Обходятся с тобою осторожно,
Ты сыт, а пес — какое он зверье!

И если ночью иногда спросонок

Ты перьями хвоста затарахтишь,
Когда безвредный крохотный мышонок,
Шмыгнув, нарушит комнатную тишь, —

Здесь только дань твоим тревогам старым.

Ты вновь головку спрячешь под крыло.
Покончено, ты знаешь, с ягуаром,
И мирным снегом дом наш замело.

Но ведь пустяк тропическая чаща

В сравненьи с той, куда мы все идем,
Пред ней глаза испуганно тараща,
Пред ней дичая с каждым новым днем.

И молния природная, сверкая

Над балдахином зарослей сырых,
Игрушкою была б для попугая,
Когда б он знал о молниях иных.

Дружок мой! веря, за едой подножной,

Что кроток мир, как Пат и Паташон,
Не знай, не знай, не знай, покуда можно,
Каким ты страшным лесом окружен.

27 января 1950

Кроткий бедняк (Восточная сказка) [260]