Молчаливый слуга (СИ)

— Безусловно. В ту ночь мы еле ушли от его наемников, дом был сожжен ими до тла. И знаешь что? Я чувствую, что он где-то рядом! Каждый день я ощущаю присутствие этой змеи. Не было ни одной ночи, в которую я спала бы спокойно.

Джеймс сочувственно смотрел на хрупкую женщину, которая каждый день сражалась с очередным штормом!

— Что ты можешь рассказать о молодом человеке, который сегодня днем проходил мимо вашего дома?

— Джереми Слоу, приехал к своей тетушке из Англии. Ничем особым не занимается, завсегдатай балов и званых вечеров. Очень вежлив, пунктуален, обходителен, аристократ по крови.

— Он тесно общается с вами?

— Нет, не со мной, скорее со сверстниками.

— Кого бы ты могла еще выделить в этом городе? Меня больше интересуют приезжие.

Роуз перевела взгляд с огня на Джеймса.

— Алекс ждет посланника от короля? Могу точно сказать, это не Джереми. Он уже полгода живет у тети, иногда ездит в Бостон по делам. Приезжих тут много, но все они покидают город достаточно быстро, отправляясь дальше на побережье. Никого выделить не могу.

Роуз поставила чашку на стол и забралась еще больше под одеяло.

— Давно вы тут?

— Два дня. И уже заметили наблюдателей. Сейчас мы устанавливаем количество игроков в партии.

— Хорошо, что вы нас нашли! — Роуз выдохнула и обмякла на подушке. Ее ноги давно согрелись, но она не спешила прятать их от теплых рук. Ее душа отдыхала рядом с Джеймсом. Смотря на него, Роуз понимала, что рано или поздно он все же уйдет от нее.

— Джеймс, не уходи! — сонно сказала Роуз.

Джеймс замер, с минуту молчал.

— Все ясно, ты влюбилась в меня по уши! — вдруг уверенно заявил он.

Роуз забыла, что хотела минуту назад спать!

— Что? — возмутилась она, отняв ладони от лица. — Да ни за что в жизни! Кто такого вообще может полюбить?

— Ты, например!

— Нет!

— Да! Я уверен на сто процентов, ты от меня без ума!

Лицо Роуз окаменело.

— Выметайся! — монотонно сказала она, смотря в серые глаза.

— Как я могу оставить даму, которая просит меня остаться.

— Это была минутная слабость! Мои чувства никак не связаны с тобой! Я просто устала! — фыркнула Роуз.

Вскочив с дивана, она ждала, пока Джеймс поднимется. А тот не спешил, подняв брови, он смотрел на нее так, как будто его только что несправедливо наказали за доброту. Это еще больше ее взбесило, так как именно в этот момент она почувствовала себя самым ужасным человеком на свете.

— Знаешь, у тебя ничего не получится! Не надо давить мне на совесть!

Выражение великого мученика исчезло с лица Джеймса. Он встал, шумно вздохнул, направился к выходу. Открыв дверь, Джеймс оперся на косяк.

— Роуз, подойди ко мне.

— Нет.

— Роуз!

— Черт, когда же ты уже уйдешь!

Роуз скрестила руки на груди и, слегка склонив голову, исподлобья посмотрела в серые глаза.

— Роуз, с этого момента за вами ведут наблюдение. По пути до города есть скрытые посты, дом и мастерская под наблюдением. При малейшей опасности мы появимся.

— Хорошо! — уже спокойно ответила Роуз.

– Завтра уведи Джейн и Франсуа в город, наблюдатели последуют за вами, у нас будет возможность починить крышу.

– Ладно.

— Теперь поцелуй меня!

— Что? Это уже слишком!

— Роуз!

— Без этого нельзя? — спросила Роуз.

Решив отделаться малой кровью, она приподнялась на носочках и мимолетно прикоснулась к колючей щеке.

— Вот, все! — расстроившись своей уступке, резко произнесла Роуз. Джеймс остался на месте, он никуда не спешил.

Роуз смотрела на его воротничок и понимала, что он ждал от нее вовсе не дружеского поцелуя. «Ну уж нет! Кто он вообще такой! Я ничего ему не должна! И мне самой по силам и одеялом укрыться, и камин растопить! Мне вообще никто не нужен!» Роуз скрестила руки на груди и насупилась. Быть загнанной в угол в любой ситуации точно не для нее.

Вот ее крепко прижали к широкой груди, она почувствовало поцелуй в макушку, покосилась на руку у виска.

— Роуз! Милая, я никогда тебя не обижу. Сделай навстречу хоть один шажочек, будь немного смелее.

Слова были произнесены очень тихо, они рябью покачнули незыблемый мир, отразились в черном широком зрачке огнем.

Роуз замерла на минуту, а потом чуть ли ни плача просипела:

— Тебе легко такое говорить!

— Все будет хорошо, ты очень смелая девочка!

— У-г-у-у!