Читаем Молчание Махараджа. Рассказы полностью

Я действительно не мог найти подходящих слов, годившихся для ответа на его вопросительное «Верно?», на этот раз. Мне казалось, что он сказал уже всё, что можно было сказать, и даже больше того. Я распрощался и покинул студию несколько раздражённый и недовольный. «Дафна» меня преследовала, и я чувствовал беспричинное раздражение при мысли о том, что настолько пошлый и эгоистичный человек, каковым, несомненно, был Неемия П. Хоскинс, смог написать её. Каким образом человек добился этого всемогущественного талисмана Гения? Теперь я понимал, отчего американская община в Риме развела такой ажиотаж вокруг Хоскинса; неудивительно, что они гордились им, если он сумел создать такой шедевр, как «Дафна». Всё ещё в замешательстве раздумывая над этим делом, я снова сел в карету, которая ожидала меня снаружи и должна была бы отвезти домой, если бы не произошёл один из этих непредвиденных инцидентов, которые порой дают ключ к разгадке всей тайны. Маленькая собачка неожиданно выскочила на улицу прямо перед моей каретой – передняя лапа у неё была сильно поранена и обильно кровила, но в остальном она была здорова. Водитель транспорта, который стал причиной несчастного случая, подошёл ко мне и выразил свои сожаления, думая, что собака принадлежала мне, поскольку та неслась прямо на меня, жалобно скуля, словно моля о помощи. Я подхватил маленького пострадавшего на руки и, заметив его красивый ошейник с надписью «Миту, улица Тритон, дом 8», я показал своему кучеру этот адрес, решив возвратить бедное домашнее животное хозяину. Это была миленькая собачка, белая и пушистая, как клубок шерсти, с добрыми коричневыми глазами и с до смешного маленьким чёрным носиком. Она была очень чистая и ухоженная, так что её внешний вид ясно свидетельствовал о большой любви со стороны её хозяина или хозяйки. Собака воспринимала меня добродушно и лежала очень спокойно у меня на коленях, позволив перевязать раненую лапу своим носовым платком и то и дело с благодарностью облизывая мне руку.

– Миту, – сказал я, – если, конечно, это твоё имя. Ты больше перепугался, чем пострадал, как мне кажется. Кто-то тебя портит, Миту, и ты поддаёшься! Твоя драгоценная лапка и вполовину не столь плоха, как ты изображаешь!

Миту вздохнул и взмахнул хвостиком; он явно привык к тому, что с ним разговаривают, и ему это нравилось. Когда мы подъехали к улице Тритон, он оживился, навострил ушки и начал оглядываться вокруг, явно радуясь и узнавая окрестности; и когда мы остановились у дома номер восемь, его возбуждение стало настолько сильным, что он, несомненно, спрыгнул бы с моих коленей, полностью позабыв о раненой лапе, если бы я его не удержал. Дверь нам открыла дородная, добродушного вида леди, одетая в утренний туалет в поистине итальянском стиле, которая, несмотря на чрезмерную тучность и медлительность, обладала настолько солнечной улыбкой, что она сгладила бы и худшие недостатки.

– О Миту! Миту! – запричитала она, протягивая руки навстречу маленькой собачке. – Какой ты негодник! Неудивительно, что ты заслужил такое несчастье! Сбежать и бросить твою милую хозяйку!

Миту выглядел искренне пристыжённым и пытался спрятать свою смущённую мордочку в моём плаще. Заинтересовавшись необычным описанием синьоры, я попросил разрешения лично возвратить питомца хозяйке.

– Конечно! – отвечала улыбчивая матрона сладкозвучным голосом, исполненным тоном чисто римской почтительности. – Если вы потрудитесь подняться по лестнице на самый-самый верхний этаж этого дома, то попадёте как раз в студию синьоры! Её имя, Джульетта Марчини, написано на двери. Удачи! Ещё минуту назад она была там, вся в слезах по сбежавшему Миту!

Миту явно понял это замечание, поскольку слегка заскулил, выражая свои смятённые чувства. И, чтобы избавить его от этих угрызений совести и вновь осчастливить, я прямиком начал «утруждать себя подъёмом» во владения хозяйки. Преодолев немало крутых ступеней, я наконец, задыхаясь, добрался до верхнего этажа высокого дома и осторожно постучал в дверь, которая предстала прямо перед мои лицом и на которой аккуратными чёрными буквами было выведено имя Джульетты Марчини. Миту уже весь дрожал от нетерпения и, как только дверь распахнулась и красивая женщина выглянула наружу, воскликнув радостным голосом: «О Миту! Дорогой Миту!», он больше уже не мог сдерживаться. Рванувшись из моих рук, он соскочил на пол и зашёлся криком от смешанной боли и восторга, пока я кратко поведал его хозяйке о его злосчастии. Она выслушала с добродушным выражением заинтересованности в тёмных глазах, и улыбка осветила одно из самых вдохновенных лиц, какое мне когда-либо встречалось.

– Вы были очень добры, – сказала она, – и я даже не знаю, как вас отблагодарить. Миту – такой дорогой маленький друг для меня, что я была бы очень несчастна, если бы потеряла его. Но у него такой взбалмошный нрав, что боюсь, он вечно попадает в неприятности. Зайдите в мою студию и отдохните немного, подъём по этим ступеням так утомителен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги