Молчание желтого песка. Смерть толкача

Я не думал, что Эйприл из тех девиц, которые готовы лечь под любого. Она была слишком хороша собой и могла выбирать. Но похоже, к сексу она относилась так же легко, как большинство девиц к легкому поцелую. Если мужчина ей нравился, она считала, что можно отбросить церемонии. Понятно, она не так наивна, чтобы напроситься ночью в гости к незнакомому мужчине и думать, что этим дело и кончится. Судя по всему, остаток ночи она намеревалась провести у меня. Не будь перед этим визита Беверли, подобная перспектива вдохновила бы меня.

Сейчас же её планы лишь только ещё сильнее понизили мой тонус. Однако, когда имеешь дело с важным свидетелем, самое главное — не обидеть его.

Итак, жертвуя собой ради служебных интересов, я повел машину к дому. Я попытался извлечь из Эйприл информацию ещё в автомобиле в надежде, что тогда в квартире мы ограничимся чисто платоническими отношениями:

— Расскажи об этом Чарли Коззаке, Эйприл.

— Я хочу отдохнуть, — ответила она. — После трех выступлений за вечер чувствуешь себя опустошенной. Подожди, пока мы не выпьем по паре стаканчиков.

Эйприл осмотрела квартиру с таким же интересом, как и Беверли, а напоследок заглянула в ванную. Она ей понравилась и, вернувшись в спальню, Эйприл расстегнула на платье молнию.

Стоя в дверях, я мрачно наблюдал, как она раздевается. Под платьем не было ничего, кроме самой Эйприл Френч.

Фигура у неё была такой же безукоризненной, как у Беверли, хотя грудь оказалась пышнее. При других обстоятельствах мое сердце немедленно отреагировало бы учащенным биением, но сейчас нагота Эйприл оставила меня абсолютно равнодушным.

Сбросив туфли, она скрылась в ванной, захлопнув за собой дверь. Через мгновение дверь приоткрылась:

— Я крикну, когда пора будет мыть спину.

Я услышал её голос снова спустя пять минут:

— Я готова, красавчик!

Испытывая глубочайшую жалость к себе, я повесил пиджак в шкаф и вошел в ванную.

Признаюсь, это была одна из самых очаровательных спин, которые мне довелось мыть в своей жизни. Постепенно я так увлекся, что решил не ограничиваться спиной. Я намылил также её фасад. Возражений не последовало.

Мой интерес возрос многократно. Я разделся, залез в ванну и домыл остальные детали.

Она пожелала ответить взаимностью, с моей стороны возражений тоже не возникло. За этим приятным занятием я полностью восстановил силы после недавнего визита Беверли.

В последовавшей спешке ни я, ни она не успели толком вытереться. Впитывать излишнюю влагу выпало на долю простынь…

Информацией мне удалось разжиться только утром, потому что после любовных утех я положил голову ей на плечо и мгновенно уснул.

Разбудил меня солнечный свет, проникавший в спальню через венецианские жалюзи. Я глянул на часы — семь утра.

Приоткрыв один глаз, Эйприл посмотрела на меня. Наклонившись, я легонько потряс её за плечо.

— Уходи! — пробормотала она. Оба её глаза были плотно закрыты. — Я хочу спать.

Стащив простыню, я перевернул её на живот и звонко шлепнул по розовым ягодицам.

Громко вскрикнув «Ох!», она приняла сидячее положение и негодующе посмотрела на меня.

— Извини, котеночек, — сказал я, — но через полтора часа я должен рапортовать о прибытии лейтенанту, который считает себя по крайней мере генерал-лейтенантом. И он обязательно спросит, какой информацией ты со мной поделилась. Когда я уйду, ты можешь дрыхнуть хоть до вечера. А сейчас поднимайся. Пока я бреюсь и одеваюсь, можешь сварить кофе. За завтраком мы поговорим о Бенни.

Надув губки, она встала и нежно погладила свой зад.

— Какой садистский способ будить девушек! — пожаловалась она. — Взгляни, на попе отпечаталась твоя рука.

— Если не прекратишь ныть, отпечатается и другая, — пригрозил я.

Она скорчила обиженную рожицу:

— Ты даже не поцеловал меня.

Подойдя к ней, я запрокинул ей голову и крепко прижался губами к её губам. Потом взял за плечи и развернул в сторону двери.

Когда через пятнадцать минут, полностью одетый, я вошел в кухню, она уже сидела за столом, не прикрывшись даже квадратным дюймом ткани.

Чашка, сахар и сливки были расставлены в должном порядке, а кофейник весело посвистывал.

Меня ещё никогда не обслуживали за завтраком голые женщины. Это было интересно, но отвлекало. Эйприл разразилась веселым смехом, когда вместо рта я сунул гост себе в глаз.

— Хочешь, чтобы я оделась? — спросила она. — я хожу голенькой, потому что сразу, как ты уйдешь, снова улягусь.

— Не беспокойся, — ответил я, вытирая салфеткой джем с брови. — Времени осталось немного, а нам ещё надо побеседовать.

Она отхлебнула кофе:

— Боюсь, что разочарую тебя. Я действительно ничего не знаю о Чарли Коззаке.

— Ты сказала, он был другом Бенни. Если Бенни в свою очередь, был твоим другом, ты должна знать о Чарли хотя бы самую малость.

— Одно время я только и думала, что о Бенни, — призналась она. — Но теперь понимаю, что не знала практически ничего ни о нем, ни о его приятелях О Чарли мне известно лишь, что они с Бенни что-то планировали.

— Планировали? — переспросил я. — Если в этом участвовал Бенни, значит, речь шла о наркотиках.

Эйприл покачала головой: