Молчащие псы

- Такой же порядочный, как и твой господин, что твою девку попортил. Теперь-то, наверняка, Браницкий с ней барахтается, потому что он после дружка вечно самые вкусные куски доедает, да ты же и сам лучше всех знаешь об этом!

Лицо пажа посинело. То, что сказал Рыбак, было правдой; Браницкий получал женщин от Понятовского, с одинаковым восторгом: то ли горничную, то ли княжну. Очень часто таким вот образом он оказывал услугу королю, которому дама надоела: король "прихватывал" генерала in flagranti со своей бывшей любовницей и, оскорбленный, рвал с ней всякие отношения, экономя на надутых губках, мольбах и заклятиях отодвинутой в тень метрессы. Рыбак наклонился к Туркулу:

- Перестань тут умничать о Польше, потому что в этом ты настолько глуп, что прямо страх берет! Займись собой. Хочешь неприятностей Томатису, получишь их от меня, я нашел способ. Но не даром.

- Что я должен сделать? – тихо спросил паж.

- То же самое, что уже сделал… Если бы, к примеру, услышал фамилию Кишш или увидел человека, у которого всего четыре пальца на правой руке, и донес мне об этом человеке, я был бы тебе бесконечно благодарен. А помимо того: разговоры короля и его гостей… Словом, я хочу имеь при дворе твое ухо и твое око.

- Будешь их иметь, за Томатиса все что угодно могу для тебя сделать. Даже быть шпиком.

- Ну а при случае сделай чего-нибудь и для себя.

- Так ведь я это для себя и делаю!

- Нет, пока что ты делаешь это ради мести. А вот сделай кое-чего иного. Учись, слушая их замыслы. А вот когда хорошенько наслушаешься и насмотришься, возможно, сам начнешь думать, разбудишь свой разум и будешь умным.

- То есть, стану таким же мудрецом, каким ты уже являешься?

- Это означает, что можешь сделаться сознательным человеком, патриотом, поляком.

- Ну а пока что я дурной татарин из ничейной степи?... Не учи меня человечности, Рыбак, между нами торговый договор: ты дашь свое, я дам свое. Тоже мне, учитель нашелся! А вот возьми-ка, Туркул, да вылепись сам из своей глины по моему образу и подобию! Давай я тебе кое-что скажу. Каждый таков, каким его Бог сотворил, а частенько даже еще более худший, так что…

- Не-прав-да! – рявкнул нищий.

И тут же, перепуганный собственным голосом, глянул на англичанина, но тот даже не дрогнул; похоже, спор на иностранном языке мало его трогал, вот он и продолжал чтение. Рыбак снизил голос:

- Неправда, ты и сам не веришь в то, что говоришь, но не такой уж ты и баран! Ты прекрасно знаешь, что человек с рождения носит лишь право на то, чтобы сделаться человеком; что люди не рождаются ни разумными, ни свободными, ни равными, ни отважными, ни порядочными, рождаются они вовсе не такими уж человечными, как должны быть. Зато они могут попробовать стать людьми! Что ты думаешь об этом?

- Думаю, что ты больший безумец, чем я, - сказал Туркул. – Ты хочешь драться с Репниным, с королем, с царицей, со всем светом…

- А ты говоришь, что дело безнадежное?... Наконец-то понял. Вот сейчас я скажу, кто ты на самом деле такой. Ты как та муха, которой не известно понятие стекла, и вместо того, чтобы свернуть в двери, она бьется головой в окно. Или нет – ты будто крыса, стиснутая в сильных лапах. В Англии я видел опыт, который проводил один доктор. Он держал крысу в сетке таким образом, что та, хотя и отчаянно сражалась, никак не могла освободиться, и, в конце концов, сопротивляться переставала. И тогда доктор бросал ее, вялую, в бочку, вода из которой уходила через дырку внизу, и крыса тут же тонула, даже не пытаясь плыть, поскольку она уже научилась тому, что смысла нет, что сражение бесцельно. Потом доктор бросал в бочку другую крысу, и вот она плавала, пока вся вода не уходила, а уходила она пару дней! Третью крысу доктор бросил в бочку, из которой вода вообще не вытекала – крыса плавала три дня и только потом утонула. Если бы на краю той самой бочки сидела разумная крыса, то она могла бы сказать: Вот видите, и зачем все это? Все усилия напрасны. Разве не глупо вот так вот стараться, когда нет никаких шансов?...

Рыбак подавился выпаливаемыми быстро словами и раскашлялся. Выплюнув мокроту куда-то в угол, он закончил:

- Бочки – они ведь разные; в целой бочке можно прогрызть дыру; в дырявой можно плавать, то есть сражаться, но нужно этого желать! Как и каждый скажет, что все это безнадежно, что из Польши не отчизна будет, а черти что! Недостаточно быть честным, набожным и добреньким для бедняков. Для триумфа зла нужно лишь то, чтобы хорошие люди ничего не делали. Если этого не понимаешь, иди к черту, поскольку я тебя ничему не научу.

Только лишь сейчас они заметили, что модник поднялся и готовится выйти, пристегивая шпагу к боку, снимая со стены пелерину на меху и надевая на голову шляпу. Нищий провел его до двери. Склонившись под поднятой тряпкой-занавеской, тот бросил Туркулу прощальный взгляд, с той самой по-девичьи деликатной улыбкой человека светских манер, с которой перед тем приветствовал. Когда Рыбак вернулся, паж решил удовлетворить свое любопытство:

- И кто это?

- Лорд Стоун. Прибыл из Англии сюда по делу.

- С тобой?!