«Молчи» (СИ)

Ночной город в слезах. Темные ручьи воды стекают по наклонной асфальтированной дороге, по которой идет парень, накинув капюшон на голову. Сегодня он без «оружия» — без биты, ведь желает обойтись без стычек. Ему не нравится дождь, не нравится этот холод, не нравится зябкое чувство в груди. Но ему нравятся пустые улицы, с которых гром сгоняет людей, заставляя тех прятаться в домах. В такую погоду меньше вероятность встретить «недругов». Он идет, не спеша, в этом нет необходимости. Ему не нужно скрываться, бежать прочь. Он может позволить себе расслабиться.

Редко мимо проносятся автомобили, которые заставляют ощутить растущее напряжение. Вполне возможно, что машина затормозит, и из салона выскочат какие-нибудь мужики, которым досталось от него и его компании одной темной ночью. Кто знает. Лучше перестраховаться.

Сворачивает в парк с высокими деревьями, сухие листья которых постепенно опадают на землю. Идет по тропинке из плоских камней, закуривая сигарету, и пускает дым через ноздри, действительно находя эту атмосферу успокаивающей. Проходит мимо мокрых сваленных в одну кучу листьев, чувствуя аромат скошенной травы, и слегка давится, приподнимая голову, когда замечает сидящего под зонтом человека. Не приглядывается, лишь скромно удивляясь, что не один отважился «прогуляться» в такую погоду. Но, чем ближе подходил, тем сильнее росло его странное непонимание. Видит голые ноги, которые не скрывает подол платья до колен. Женщина. Слегка наклоняет голову, стараясь рассмотреть то, что она держит во второй руке, пока первой пытается удержать зонтик, который качается под давлением ветра. Сверток. Чертово ощущение дежавю. Парень втягивает больше никотина в рот, ускорившись, когда незнакомка поднимается со скамьи, медленно бредя в сторону деревьев, вовсе сворачивая на газон с тропинки. Этот Лондон просто кишит чудаками. Парень больше не одаряет незнакомку своим интересом, смотря исключительно перед собой, мысленно прокладывая маршрут на ближайшие часа два. И этого времени будет слишком мало, чтобы как следует отдохнуть.

Незнакомка остается где-то позади, затерянная среди деревьев. Она подходит к высокому клену с разноцветными листьями, прижимает к груди сверток ткани и оборачивается, бросив хмурый взгляд в спину отдаляющегося парня, телосложение которого кажется ей больно знакомым.

Она смогла бы определить его личность.

Смогла, если бы смотрела в глаза.

Глава 3.

В тот день шел дождь. Неприятный, моросящий. Не кричащий ветром, сочащимся сквозь высокие строения Лондона. Глубокая ночь разогнала жителей греться в кроватях, самые «трудящие» до сих пор, не взирая на показатель стрелки часов, продолжают проводить время за работой, игнорируя потребность во сне и всячески заглушая усталость кружкой горячего кофе. Да, именно кофе стоит пить в подобные осенние дни, когда самые впечатлительные люди колеблются на грани уныния и желанием отдаться крепкому сну. Забыться на определенное время, ограничение которого могло бы стать незаконным.

И в ту ночь он не спал. Не мог сомкнуть век, ведь сразу же перед глазами является та картина, которую пришлось запечатлеть детскому, совсем еще юному сознанию. И влияние на него очевидное. Мальчишка смотрит в стену, прислушиваясь к шагам за дверью, ведь, помимо него, в доме бодрствует еще двое человек. Двое, что создали ребенку фобию, подарили купон на бессонные ночи в компании собственных мыслей.

И мальчик глотает, в попытке смочить пересохшее горло, но слышит легкий скрип, сопровождаемый мужским шепотом.

«Он спит».

«Я уверен, что видел его», — два знакомых голоса. Следует тишина. Ребенок вжимается вспотевшими от стресса ладонями в простынь, лежит, не дышит, не шевелится. Широко распахнутыми глазами смотрит в стену, боясь быть рассекреченным. Двое мужчин продолжают стоять на месте, на пороге комнаты, заглядывая внутрь через щель, слушают, с таким же страхом боясь уловить признаки не спящего мальчишки. Но их тревога имеет разные основания.

Мужчины просто хотят сохранить свой «секрет».

А ребенок уже сажает зерно одной из сильнейших фобий, а чуть позже вовсе воспримет агрессию, как единственный способ выживания.

***

С внешним безразличием смотрю на жалкие листы китайского салата, за десять лет своей жизни успев всеми клетками тела возненавидеть их немного горьковатый вкус. Советуете мне заправлять их чем-то? А чем? Соусы вредны для организма, по мнению матери. Что ж, значит, в ее понимании три-четыре таких листа — это полноценный, здоровый завтрак? Проблема не только в том, что с такой любовью к готовке матери я остаюсь голодной. Мне кажется, что опасно будет сорваться и съесть кусок индейки, о которой я мечтаю в грезах, пока мать и гости уплетают ее за обе щеки, оставив меня наедине с помидорками и грейпфрутовым соком, который, к слову, горький.