Молёное дитятко (сборник)

Она пропадала дня три, погода была жуткая, Фаина, как всегда, ее ждала, выходить даже боялась, вдруг эта подлая тварь как раз припожалует. Действительно, когда Фаина все-таки пошла в магазин, то на обратном пути увидала, что возле подъезда крутится Томка. Но не одна, а с огромным кобелем, беспородным до полного безобразия. Грязнее Томы, да еще с репьями в патлах. Дверь в подъезд, как обычно, была настежь, и Тома, крутясь вокруг ухажера, все пыталась заманить его в эту дверь. А он явно тормозил. Возможно, вообще не был готов к законному браку. Фаина подошла и, к ужасу своему, увидела, что ухажер пришел «не с пустыми руками», из пасти этого волкодава свешивался огромный шмат требухи и кишок. Тома была крайне оживлена и попыталась броситься в элегантном прыжке Фаине на ручки. Это хорошо умеют делать шпицы, но таксы, слава богу, нет. Фаина увернулась. И падение в лужу не испортило Томе настроения. Она крутилась вокруг и заливисто, хвастливо тявкала. Фаина отлично понимала, что собака имеет в виду: «Вот я какая! Вот какой у меня кавалер! Жить будем вместе лучше прежнего, в потрохах купаться!»

Пес не разделял Томиного оптимизма. Он уселся на мокрый хвост, положив перед собой требуху. В сидячем своем положении пес был ростом с местного участкового Артура. От Томы и от Фаины он отворачивался, нервно зевал и вообще хотел провалиться сквозь землю.

Фаина решительно вошла в подъезд и захлопнула за собой дверь. Сзади раздался визг, просто даже нецензурщина какая-то. А Фаина яростно поднималась на четвертый этаж и думала про Томку: «Ну, сучка! Что она о себе возомнила! И что она своему дурню наплела, интересно!..» В квартире, на кухне, все с той же яростью, Фаина расшвыривала по шкафчикам продукты, пока не увидела свое отражение в зеркале: красная, брови к носу… Не веснушчатая русская красавица, а актер театра Кабуки! И такой ее смех взял! Она даже ослабла и села отдохнуть на табуретку.

Васька пришла посмотреть на хозяйку. Посмотрела и ушла. Через некоторое время раздались за дверью повизгивания и тявканье. Фаина вооружилась новым просяным веником, открыла дверь, увидела, как в песне поется, «одну возлюбленную пару», и смеяться перестала. До чего же Томка очеловечилась! До полного хамства! Фаина с огромным чувством дала ей веником по обаятельной морде. Удивительно, но именно шуршащий просяной веник навел на собак священный ужас. Они кубарем покатились вниз, а Фаина неслась следом, огревая наглецов по спинам и вопя, как индеец в югославском фильме. Когда вся компания выкатилась во двор, все соседи, кто оказался дома, открыли окна — посмотреть на эту кутерьму. Веселились и рассказывали тем, кто опоздал к зрелищу, про Томкиного ухажера с требухой. Один из соседей его узнал, кобеля звали Жорка, и был он не совсем бродячий пес из «Африки». Он там, у ворот на мясокомбинат, был вроде сторожа-добровольца, не на пайке, но с теплой конурой. Воров он гонял — самозабвенно. И грузовики кусал за колеса из спортивного интереса… В Фаином дворе Жорка больше никогда не появлялся. И Тома слегка присмирела, на нее нашлась управа — просяной веник.

У Васьки была своя песня. Она все яростней ненавидела мужчин. Всех. Когда Фаина с девочками впервые торжественно вынесли кошку на улицу, она немедленно загнала на деревья случившихся во дворе трех котов. Затем, увидев мальчишку с палкой, Василиса выгнула дугой кривую спину и пошла, подвывая, вокруг парня, намереваясь зайти сзади. Мальчишка удрал без оглядки… Фаина больше Василису «выгуливать» не решалась, вполне хватало и Томы. Васька, кстати, и не рвалась на улицу. Сидела на лоджии, на листья акаций любовалась. А по вечерам вместе с хозяйкой смотрела телевизор. Фаина укладывала девочек спать, выгоняла Томку из старого кресла, та ворчала, но уступала. И вот белая собака в ногах у Фаины похрапывает, а на коленях черная атласная кошка мурлычет и внимательно кино смотрит. «Это же надо!» — думала Фаина, но гладить Ваську не решалась.

Редко, но приходили в дом какие-то мужчины — почтальон Алик или слесарь Петрович. Все они были куряки и выпивохи. Вот тут-то Василиса и выступала во всей красе, так что даже Тома пряталась. Умела Фаинина кошка показать всем представителям вонючего мужичья, где раки зимуют. Она забиралась на приоткрытую дверь или на шкаф и со змеиным шипением кидалась на гостя сверху. Все, кто это единожды испытал, либо не совались вовсе, либо вначале стучали в дверь и просили: «Кошку убери! — И снова переспрашивали: — Убрала? Точно убрала?..»

Появился однажды у Фаины детский участковый врач, милый человек. Спокойный, почти не выпивающий, слегка курящий, холостой (с мамой и папой жил в Сабуртало), по имени Анзор… Всем хорош. И, видимо, понравилась ему Фаина. Ну и что?.. Да ничего! Васька все сделала, чтоб его отвадить. Только по телефону звонил…