Молить о Шрамах (ЛП)

— Хочешь безопасное слово, Лилит? — шепчу я, глядя на нее сверху вниз. Конечно, она не может ответить. Я еще сильнее толкаю ее вперед, и она, шаркая коленями по полу, двигается ко мне.

Белки ее глаз — почти все, что я могу видеть, и ее лицо краснеет, но она все еще не двигается. Она не пытается встать или оттолкнуть меня руками. Вместо этого она обхватывает дрожащими пальцами мое запястье — то, которое находится у основания ее горла — и еще сильнее прижимается ко мне, словно хочет, чтобы я убил ее на хрен.

Я знаю, что сейчас у нее в затылке должны быть звезды, но она все равно еще сильнее прижимает мое запястье к своему горлу.

Она больше не рвет рот, не издает этих прекрасных задыхающихся звуков.

Она молчит.

Я даже не знаю, дышит ли она.

— Ты такая хорошая, блядь, девочка, Лилит, — я отпускаю ее горло, оттягиваю ее голову назад от моего члена, и она начинает задыхаться, ее глаза дикие, она держит руку на горле, слюна капает из ее рта и на меня.

Я наклоняюсь ближе, пока мы не оказываемся на уровне глаз, и красные пятна начинают исчезать с ее прекрасного лица.

— Сделай вдох, малышка, — я провожу большим пальцем по ее припухшим губам. — Ты еще не закончила.

Она облизывает мой большой палец, начинает сосать мой палец, ее дыхание снова становится ровным.

Я тянусь вниз, провожу ладонью по ее идеальной сиське, щипаю сосок. Она обхватывает пальцами мой член и втягивает его обратно в рот.

Блядь.

Она проводит языком по кончику, по стволу, поглаживая меня рукой и своим маленьким грязным ротиком одновременно.

Я все еще держусь одной рукой за ее темные волосы, другой хватаю ее за сиськи. Она накачивает меня сильнее, ее рот небрежен и, черт возьми, чертовски совершенен, когда она дотрагивается до основания моего члена в своем горле.

Но я вижу ее идеальную голую киску и понимаю, что не собираюсь кончать ей в рот. Зачем упускать еще одну возможность сделать ее блядь моей до конца ее чертовой жизни?

Чтобы спасти ее гребаную жизнь.

Я вытаскиваю свой член из ее рта. Она вытирает губы тыльной стороной ладони.

Я встаю на колени, шлепаю рукой по ее соску.

— Повернись.

Она делает, как я сказал, ее задница направлена к моему лицу.

— Раздвинь ноги, выгни спину.

Она так и делает, и мне открывается прекрасный вид на ее смачные губы и упругую попку. Я шлепаю ее по заднице, сильно, и она вздрагивает, но опускает голову, оглядываясь на меня.

Я провожу пальцем по ее щели и стону.

— Боже, ты такая охуенно мокрая для меня, — я наклоняюсь, раздвигаю пальцами ее губы, вижу ее розовый, набухший клитор. Я дую на него, и она стонет, выгибает спину, давая мне лучший доступ.

Я сжимаю ее клитор между пальцами, затем ввожу два в нее.

— Но дело не в тебе, Лилит, — говорю я ей, откинувшись назад, пока я ввожу и вывожу пальцы из ее влажной щели. — Потому что я не позволил этой девушке прикасаться ко мне, ради тебя, — я вытаскиваю пальцы, раздвигаю ее колени и подношу кончик члена к ее киске. — Теперь ты должна закончить то, что я не позволил ей начать.

Я проникаю в нее, наклоняюсь и хватаю ее за волосы, рывком поднимая ее голову.

Она стонет, и, Боже, она такая чертовски тугая, она сжимает свои стенки, когда я вхожу и выхожу из нее, звук моих бедер, шлепающих о ее, такой чертовски громкий в доме Мава.

Маверика.

Он трахал ее, и, вероятно, именно так.

Я тяну ее за волосы сильнее, ее горло открыто потолку, и она едва может стонать, звуки выходят хриплыми из-за угла ее горла.

— Скажи мое имя, Лилит, — я уже близко, и когда я кончу в нее, мне нужно услышать, как она произнесет мое имя. Мне нужно, чтобы она думала обо мне. — Скажи, что ты моя. Скажи мне, кому ты принадлежишь.

Я шлепаю ее по заднице, все еще поднимая ее голову к потолку.

Я замедляю темп, чувствуя, как нарастает напряжение, как напрягаются мои мышцы. Но мне нужно, чтобы она это сказала. Мне нужно знать, что прямо сейчас она принадлежит мне.

Она, блядь, моя.

— Люцифер, — наконец, смогла сказать она, и это слово вырвалось с трудом. — Черт, Люцифер. Я твоя, — она издает низкий звук, который заставляет меня прикусить губу, — только твоя.

Я кончаю в нее, отбрасывая ее волосы, широко раздвигая ее задницу, когда глубоко вхожу в нее, надеясь, что, может быть, на этот раз я настолько ее трахнул, что те последние слова, которые она сказала со мной внутри нее? У нее не будет выбора, кроме как подразумевать их.

Глава 15

Я пытаюсь открыть дверь, но он хватает меня за запястье и притягивает к себе, мои руки лежат на его груди. Он поднимает одну из них, проводит большим пальцем по моей ладони, глаза сужены. Я опускаю взгляд и вижу, где я сжимала нож в руке, когда впервые увидела Джеремайю у Николаса.

Его глаза не отрываются от моих. Он уже видел это.