Молить о Шрамах (ЛП)

Мое сердце колотится в груди, голова все еще плывет от того, что мы только что сделали. Это была ошибка, потому что я снова ухожу. Ошибка, потому что он позволяет мне.

Почему?

Он подносит мои пальцы ко рту, нежно посасывает каждый из них, вглядываясь в мои глаза. Я пытаюсь сосредоточиться на нем, на том, куда мне идти дальше. На том, что я ничего не узнала, что пришла сюда, чтобы узнать.

Сейчас мне все равно.

— Кто это сделал? — спрашивает он, переворачивая мою руку и проводя языком по неглубокому порезу на моей ладони. Жжет, когда его теплый язык проводит по моей коже. Но я не хочу, чтобы он останавливался.

Я качаю головой.

— Я… — я делаю дрожащий вдох, когда он вместо этого использует свои зубы, раздирая порез. Я чувствую, как рана открывается, и он пробует на вкус мою кровь, из его горла вырывается тихий стон, и он смотрит на меня, ожидая ответа. Мои глаза закрываются, когда я пытаюсь сосредоточиться. — Это была… я, — наконец говорю я. — Это была я.

Он лениво пробует ртом мою кровь и опускает мою руку между нами.

— Посмотри на меня.

Я смотрю. Интенсивность в его глазах поражает меня. Гнев. …страх?

— Если кто-нибудь снова причинит тебе боль, — он улыбается мне, и я вижу кровь на уголке его рта. Моя. — Они заплатят за это, Лилит, — он притягивает меня ближе, наклоняется так, что его теплое дыхание касается моего уха, когда он говорит: — Включая тебя.

Я еду обратно в квартиру Николаса, поглядывая в зеркала каждые несколько миль, удивляясь, почему я надеюсь увидеть фары, мчащиеся за мной. Надеюсь, что каждая машина, проезжающая мимо меня, — это черный BMW.

Но это не так.

Дороги пусты. Уже почти три часа ночи.

Интересно, мой брат уже вернулся, нашел кого-то, кто его подвезет, или задушил кого-то на обочине и угнал его машину, чтобы доехать самому.

Ни то, ни другое меня не удивит.

Я вижу, что Мерседес Николаса припаркован на месте в его комплексе, так что, надеюсь, он хотя бы впустит меня. Я нажимаю на кнопку, чтобы выключить машину, откидываю голову на сиденье и закрываю глаза.

Что будет дальше?

Я все еще чувствую Люцифера. Все еще чувствую его вкус. Все еще вижу его в своей гребаной голове. Я вся в синяках, рука болит, и я просто хочу… вернуться назад.

Но он отпустил меня.

Что теперь. Я ненадолго задумываюсь о том, чтобы загнать эту машину в гребаное озеро. Так много людей хотят моей смерти, и никто из них не понимает, что я обычно одна из них. И все это дерьмо не имеет смысла. Почему 6 хочет меня, почему Люцифер хочет, чтобы я вспомнила…

Ангела.

Я прижимаю ладони к глазам, пытаясь забыть все это снова.

Резкий стук в окно заставляет меня подпрыгнуть, и я понимаю, что так и не вернула свой нож после того, как мы с Люцифером закончили.

Я была немного… озабочена, когда оставила его стоять в дверях дома Мейхема, с моей кровью на губах.

Я поворачиваю голову, и моя грудь сжимается, когда я вижу там Джеремайю, капюшон натянут на его голову, его зеленые глаза яркие даже в темноте.

Я отпираю дверь, и он открывает ее, а затем вытаскивает меня.

Я спотыкаюсь, чувствуя себя дезориентированной после того, как трахалась с Люцифером.

Но разве мы трахались?

Я так устала, что мои веки тяжелеют, и когда Джеремайя закрывает дверь и прижимает меня к своей груди, я просто позволяю ему.

Я позволяю ему, и я прижимаюсь к его теплому телу, в кои-то веки не содрогаясь от ощущения его рук, обхвативших меня и скользнувших за талию.

— Ты вернулась, — тихо говорит он мне в волосы.

Я киваю, слишком уставшая для слов.

Мальчик с кровью на руках.

Я отгоняю это воспоминание. Я отгоняю и другое, об ангеле с бледно-голубыми глазами.

Позаботься об этом.