Молк

— Может, хотят привлечь последователей, — пожал плечами Вадим. — И им не важно, каких. Может, даже не «они», а «он». Этот вот Анатолий Петров.

— Не много ли забот для одного человека? — хмыкнул Петр. — Незаметно, обратите внимание: незаметно, нарисовать картину на стене церкви…

— «Мурал», — вставил Александр Евгеньевич. — Кажется, это так называется.

— А я думал, «мурал» — это какой-то горный баран, — усмехнулся Петр. — Ну, не важно…

— Еще лица статуям кто-то сделал, — вставил Фарид. — Александр Евгеньевич, я вспомнил, раньше у них всех лиц не было…

— А я писал в министерство, чтоб их огородили, — вздохнул старик. — Но никому не надо. Вот и портят…

— Я думаю, одному человеку сделать все это невозможно, — продолжал Петр.

— Маньяки бывают трудолюбивы. — Фарид налил себе сока. — И крайне изобретательны. Ты помнишь здешнего заслуженного учителя?

— Это ты у нас любитель истории, — отмахнулся Петр. — А я живу настоящим.

— Это который главой турклуба был? — спросил Вадим. — А в свободное время детей убивал?

— А зачем? — спросил Дима.

— Я такой сюжет в сериале каком-то видела, — сказала Оксана, видимо, чтобы не отвечать на вопрос мальчика.

— Да, это про нашего сняли, — как о своем личном позоре вздохнул Фарид.

— Я помню, как его арестовали. — Александр Евгеньевич взял второй бокал с пивом. — Грандиозный скандал был. Об этом деле во всесоюзных газетах писали. Даже почему-то в «Советском спорте».

— А вы с ним были знакомы? — спросил Фарид.

— Конечно, — кивнул старик. — Мы же оба в партии были. Я до последнего не верил, что он такое творил. Он казался очень приятным, интеллигентным человеком. Потом, конечно, материалы дела глянул — мне Миша вот, Михаил Иванович, показал. Ужас…

— А что там было? — Дима с интересом слушал старика.

— Отрубленные ножки, головы… — Александр отпил от бокала. — Виселицы…

Дима побледнел.

— Не пугайте ребенка, — усмехнулся Петр, и Оксана посмотрела на него с благодарностью.

— Я не испугался. — Дима принялся есть овощной салат.

— Ладно, не будем о грустном, — улыбнулся Александр. — Он за свои дела ответил.

— Посадили? — спросила Оксана.

— Расстреляли. — Александр Евгеньевич подмигнул девушке. — Жестокая была традиция, но нужная.

— Но невинных ведь тоже расстреливали, — сказал Вадим. — Да и Тухачевского вашего…

— Как вы не любите Михаила Николаевича, — улыбнулся старик. — А ведь он перевооружением всем руководил…

— Исторический спор? — Петр скучающе вздохнул. — Давайте еще традиции и верования народов мира обсуждать…

— А давайте, — подхватил Александр Евгеньевич. — Я вот очень рад, что люди сейчас вспоминают традиции и верования своих предков.

— Я тоже рад, — кивнул Фарид.

— А я не рад, — сказал Вадим. — Вернее, не всегда рад… Почему мы вообще так доверяем традициям? Я имею в виду не какой-то один народ, а все человечество в целом? Традиции, обычаи. А кто знает, в чьем мозгу родилась идея того или иного обычая изначально? Ведь были же отвратительные традиции, к примеру, ритуального людоедства, браков с детьми. Кто знает, может, жрецами того или иного культа были психически больные люди, вроде Чикатило. Или этого вашего заслуженного учителя.

— Я думаю, — спустя несколько мгновений молчания ответил Фарид, — что человечество все же в итоге выбирает добрые традиции. Да, к сожалению, процесс этот не быстрый, он может занимать многие века и сотни поколений…

— А если к традициям захочет вернуться кучка ублюдков? — спросила Оксана.

— Больных ублюдков, — усмехнулся Петр. — Пацан ваш, кажись, от дискуссий заумных утомился.

Дима действительно дремал, полулежа на стуле.

— Натерпелся сегодня, бедняга, — вздохнул Александр Евгеньевич.

— Ладно, поеду. Я тоже пиво пить хочу. — Петр взгля нул на часы и повернулся к Фариду. — Подкинуть тебя?

— Спасибо, — улыбнулся Фарид. — Меня брат сейчас подберет. Может, Александра Евгеньевича подкинешь?

— Да сам я дойду. — Слегка захмелевший старик, подперев рукой щеку, мечтательно смотрел на видимый с веранды край темнеющего летнего неба. — Не беспокойтесь, ребята.

Фарид моляще посмотрел на Петра, мол, дед же пьян и не дойдет.

— Не-не-не, Александр Евгеньевич, — засмеялся выражению лица друга Петр. — Подвезу вас. А то, видите, похищают же… пацанов.

Оксана возмущенно посмотрела на Петра.

— Да, что-то я фигню сказал, — кивнул тот, несколько смутившись. — Выходите тогда, Александр Евгеньевич. Я пока покурю пойду.

23

Дима лежал на раскладушке (ее любезно предоставила девушка с ресепшена, а Вадим не менее любезно собрал), накрывшись теплым одеялом. Кондиционер в номере работал все так же безупречно.

«Интересно, а где ночует Толик? Надо было спросить у него. Вдруг он тоже в этом отеле?»

Семья Тимофеевых уединилась в ванной комнате. Вадим весело и загадочно попросил жену (Дима понял, что фраза произнесена специально для него) потереть спину. Раскрасневшаяся Оксана засмеялась и кивнула.

Дима, как уже взрослый человек, понимал, конечно, что речь идет не только о мытье, но в детали происходящего за стеной не вдумывался. Он просто радовался, что сестра помирилась с мужем.