Молния Господня

  - Я пришлю Доротею.

  - Вы сказали, что у вас десяток братьев, - продолжил расспросы Вианданте.- А у вашего отца и матери? Сколько человек в клане?

  Синьор Проверсари улыбнулся.

  - Весь наш клан насчитывает почти двести человек.

  - А сколько таких больших семейств в Больцано?

  Его собеседник на минуту задумался.

  - Пожалуй, шесть. Но наш клан - самый большой. Из итальянских разумеется, но здесь половина - немцев.

  - Ну, а жен-то берёте из соседних кланов?

  - Конечно. Моя супруга - из Бьясоли. Это второй по величине клан. Большие кланы Депаоли, Тавернаро, Черано, Лукка...

  В следующем вопросе Джеронимо, наконец, обозначилась цель его расспросов.

  - А Романо? Это клан?

  Синьор Проверсари не стал утруждать себя притворством.

  - Нет. Родители Франчески Романо приехали сюда лет двадцать назад. Они умерли. Она жила со старой кормилицей, которую ваш рьяный собрат обвинил в ведьмовстве. Мстить за неё некому. Есть, правда, брат, но он в императорских войсках. И без него было достаточно желающих свести с ним счеты. Если уж Доротея ему ведьмой казалась, то, что говорить? При этом настоящую чертовщину, а есть она, чего скрывать-то, он не видел...

  Джеронимо внимательно посмотрел в серые умные глаза Проверсари. Разговор становился тоньше, переходя с чертовщины потусторонней - в мир чертовщины осязаемой, человеческой.

  - Стало быть, если человек из клана, скажем, Депаоли, решит свести счеты с оскорбившим его чужаком, его прикроют все шесть кланов, и это притом, что с такой силой все остальные сталкиваться не захотят?

  Синьор Проверсари посмотрел на приезжего чужака с тонкой улыбкой.

  - ...Мне писали о вас знакомые в Тренто. Вас там считают весьма прозорливым...

  - Стало быть, начни я расследование, столкнусь с монолитным молчанием или с всеобщими попытками запутать меня?

  Синьор Оттавио молча смерил его взглядом и с уважением кивнул.

  - Если его убили - да.

  Вианданте вздохнул. В местной таверне они купили на ужин курицу, круг свежевыпеченного хлеба и кувшин приправленного вина. Хозяйка предложила им местного сыра, и Элиа не устоял перед соблазном. "Ночевать в доме с привидениями без сыра - это все равно, воля ваша, что вести процесс без мантии". Джеронимо не возражал. И пока Леваро придирчиво выбирал, принюхиваясь, сыр, Вианданте, покинув лавку, обратился к ожидавшему их помощнику подеста.

  - Думаю, что могу довериться вам, синьор Оттавио. Расследование смерти моего собрата выявит, что вполне вероятно, только ряд совершенных им беззаконных поступков, ставших поводом для мести. Послужит ли это к чести ордена и Святой Инквизиции? Я пробуду здесь несколько дней. Может быть, за это время выяснится, что господин Спенто просто ... случайно погиб? - Проверсари внимательно посмотрел в бездонные глаза инквизитора. Опустил глаза. Развёл руками.

  "Всякое может быть..."

* * *

  - ...С чего начнём? - спросил Элиа, когда они оказались в доме Спенто. Инквизитор деловито разложил припасы на столе, критически оглядел жирную курицу, но не осудил её упитанность. Столь же остро и придирчиво окинул взглядом закупленный сыр.

  - Разумеется, с курицы. Потом запьем её вином и заедим сыром. Мне, признаться, он кажется жестковатым... Хороший сыр все-таки - дитя низин, заливных лугов и тучного скота... Хотя альпийское разнотравие иногда придает сырам гор вкус специфический и изысканный ... Элиа с изумлением посмотрел на Джеронимо. "Я не об этом..." "А о чём?" - невинно поинтересовался тот, разрезая куриную тушку на части, и вцепляясь зубами в ножку. "Где искать будем?" Джеронимо наполнил стаканы. "Нигде, Элиа. Ничего мы искать не будем". "То есть?"

   Вианданте пожал плечами.

  - Мы ничего не найдем. У нас ни возможностей, ни шансов. Тот, кого мы должны найти, и это самое драматичное - был негодяем. Это обессиливает нас стократно. Я это в нём проглядел, хотя он и не склонен был распахивать душу. Мой долг сейчас - найти труп. И всё.

  - Ты уверен, он мёртв?

  - Да. Спенто - глупец. Это ведь - горы. Здесь выживет только сильный. Томазо столкнулся с этой силой - и по глупости в озлоблении попытался переломить её, что никому не удастся. Впал в бешенство, ну а дальше...- он махнул рукой. - Мы бессильны, у нас нет денунциантов, здесь все будут против нас.

  - А если бы ты попал сюда - сдался бы?

  - Почему? Я же тебе говорю - глупо переламывать силу. Не бодайся с быком - он рогат, и его голова крепче твоей. Но сумей запрячь его в ярмо - и поле будет вспахано. Здесь справится даже Умберто - не силой, а мозгами. Ведь его-то приняли как своего. Когда я сказал, что он вернётся инквизитором - мессир Никодемо был приятно изумлён. Они поладят.

  - Ну, а мы что будем делать?

  - Закусим и ляжем спать. Глупо топить в двух комнатах. Поместимся на этой кровати.

  - Джеронимо сладко зевнул, - видел бы меня сейчас Дориа! Монаху запрещено разделять ложе с кем бы то ни было.

  Элиа поднял на него глаза и усмехнулся.

  - Но ты же говорил, что я недостаточно красив, чтобы потревожить покой твоей плоти. Я, что, похорошел?

  Инквизитор смерил прокурора полусонным критическим взглядом и расхохотался.