Молния Господня

  - На мой взгляд, ничуть, дорогуша. Но возможно, я в данном случае просто пристрастен и мыслю предвзято, - инквизитор разрезал сыр на тонкие ломтики. - Что я понимаю в мужской красоте, если предположить, что здесь вообще есть, что понимать? Ведь донна Мирелли почему-то утверждает, что ты смазлив. Но я боюсь не искушения, а - кошмара. Целая ночь в объятиях скелета...- он расхохотался. - Ладно. Довлеет дневи злоба его.

  Он снова зевнул. Элиа в приступе служебного рвения всё же поинтересовался:

  - Может, мне всё-таки осмотреть дом?

  -Ну, если развлечься нечем, осмотри...- сказав это, инквизитор приступил к дегустации больцанского сыра. - Хм, положим, и в самом деле, жестковат, но специфичен. Вкус тонкий...

  Элиа и впрямь после ужина спустился в подвал, обошёл несколько комнат. Все они имели нежилой вид, и кроме самой необходимой мебели, ничего не таили. Везде было пусто и холодно. Фискал не мог понять странной праздности инквизитора. Тот даже не пытался ничего предпринять! Когда Леваро вернулся в натопленную гостиную, Вианданте давно спал, укрывшись поверх зимней монастырской рясы теплым стеганым одеялом. Элиа тихо лёг рядом, отвоевав кусок одеяла у спящего.

   Утром, едва разлепив глаза, инквизитор обнаружил фискала, завтракавшего остатками вчерашнего ужина. На вопрос, чего это он поднялся ни свет, ни заря, Элиа заявил, что просто не хочет сломать себе шею. Достаточно того, что его за ночь трижды сталкивали с кровати. Его милости только с котами и спать! В ответ наглецу было заявлено, что кот по крайней мере не храпит, как камнепад в горах, не колет товарища острыми локтями под ребра, чуть рясу не порвал, да и места занимает не в пример меньше! Пусть так, но какого чёрта ложиться поперек кровати? Тут, однако, пустую перепалку прервали, экономка дома инквизитора Доротея Черано. Она, внезапно появившись в дверях, возбуждённо сообщила, что малыш Тристано Лукка, собравшись с братом за хворостом, обнаружил несчастного господина Спенто! Бедняга, оказывается, упал со скалы! "Ох уж эти жители равнин! Что их так тянет в горы? Там ведь каждый камень опасен, не туда стал, не так повернулся - и конец. Тем более, зимой. О-хо-хо, ужас-то какой..." - горестно причитала старуха. "Да, с горами не шутят", подтвердил Джеронимо, вылез из-под одеяла, оделся, и тут же в сопровождении крайне изумлённого Элиа направился в ратушу.

  Если мессир Никодемо и был повергнут в ужас последней новостью, виду не подал. Вианданте тоже не стал выставлять напоказ раздирающую его скорбь. Был категоричен и как-то странно тороплив. "Похороны сегодня. Гроб за счет магистрата. Я позабочусь об отпевании. Выехать обратно мы хотели бы сразу после похорон". Подеста поинтересовался, какова, по его мнению, причина гибели синьора Спенто?

  "Трагическая случайность".

  Обнаруженный детьми труп был основательно погружён в снег. Некоторые вещи показались Леваро подозрительными. Например, странное озлобленное выражение лица покойного, в двух местах повреждённый череп и то, что, хоть труп и сохранял все признаки падения с горы, крови на снегу было до странности мало, а точнее - не было совсем. Но, видя, сколь деятельно и энергично организует похороны Вианданте, в детали вдаваться не стал. Местный священник торопливо служил заупокойную, а Джеронимо безмолвно и напряжённо смотрел в лицо умершего собрата.

  Он, монах, был мертвецом при жизни, но нет, оказался подлецом. Преследовать инквизитора мог только инквизитор. Спенто знал это, и действовал безнаказанно, и вот теперь, опорочив честь ордена и инквизиции, умер, как пёс, без покаяния. Вианданте знал о его горе - но потеря сына не должна озлоблять против Господа. Он должен был выдержать свалившееся на него испытание - и не озлобиться, не стать собакой. Доминиканцы - псы Господни, но если горе убивает в душе твоей Господа - рискуешь стать просто бешенным псом. Это и случилось.

  Вианданте был особенно безжалостен к людям Духа. Если мерзости творил такой человек - на заблуждения ничего не списать. Он знал Господа - и презирал Его, не ставил ни во что, изменил Ему и предал Его. Ну, что ж, покойся с миром, мерзавец. Если сможешь.

  После похорон они решили выехать немедленно, но не сумели отделаться от мессира Никодемо, который буквально силой затащил их в харчевню. После обеда Вианданте, уже вставив ногу в стремя, увидел лавку детских игрушек и, нырнув туда, к немалому удивлению отца города, вышел с деревянной лошадкой и огромной куклой в костюме Коломбины.

  - О... У господина Империали есть дети? - изумился мессир Никодемо.

  - Нет, дети есть у господина Леваро, - смеясь, ответил Джеронимо, прикрепляя лошадку к седлу Элиа, куда уже был приторочен мешок с кругом больцанского сыра. Леваро тоже нашёл его вкус тонким, и пока несчастного синьора Спенто предавали земле, ненадолго отлучился...- Жаль только, что он не всегда об этом помнит...- ядовито и насмешливо добавил он, оглядывая смутившегося Элиа и круг сыра.