Молодой Александр

По толпе прокатился смешок. Разве можно было ожидать, что мальчик добьется успеха там, где потерпели неудачу опытные всадники? Что это, сумасбродство или самоуверенность? Плутарх, подробно изложивший эту историю, раскрывает ее загадку. Мальчик заметил то, на что не обратил внимания никто другой: конь шарахался от собственной тени. Александр приблизился, не заходя к нему сбоку, двигаясь медленно и осторожно, чтобы не напугать животное, как было сказано в древних руководствах по верховой езде[299]. Оказавшись достаточно близко, он накинул на коня уздечку и повернул его мордой к солнцу, подальше от тени. Понадобилось немного времени, чтобы конь успокоился. Александр следил за его движениями, некоторое время бежал рядом, говорил нежные слова и поглаживал, что охлаждало разгоряченный дух жеребца. Осторожно откинув в сторону плащ-хламиду, Александр выжидал подходящего момента. Затем одним быстрым, легким движением он вскочил на коня и натянул повод, постоянно следя за тем, чтобы конь не перекусил удила. Убедившись, что завоевал доверие жеребца, он повысил голос и погнал его быстрее, сжимая бока. Мальчик и конь совершили первый совместный выезд. Филипп и его сподвижники были обеспокоены, боясь за юного всадника, чье падение могло не только подорвать его уверенность в себе, но и стать причиной травмы. Их страх улетучился, когда они увидели, что Александр с большим искусством управляет конем, а затем, сделав нужные повороты, мчится обратно к ожидающей его толпе. Все приветствовали молодого царевича, и, говорят, Филипп даже плакал от радости. Когда Александр спешился, царь поцеловал сына и сказал пророческие слова: «Мой мальчик, ты должен найти царство по себе. Македония слишком мала для тебя».

Пари было выиграно, Филоник получил деньги за коня, причем плату, видимо, внес не Филипп, а Демарат из Коринфа, аристократ, приехавший с Пелопоннеса и друживший как с отцом, так и с сыном[300]. Фессалийских коней помечали тавром в зависимости от места, из которого они прибыли. Кентавр был на клейме тех, кого вырастили в окрестностях Ларисы, топор – на конях из Фер. Жеребец Александра, вероятно, был назван в честь фарсальского тавра в виде головы быка, выжженного на бедре, – Буцефал (дословно «бычья голова»)[301]. Он оставался у Александра на протяжении всей жизни, и начало их отношений было таким же невероятным, как и последующие совместные приключения. Это было уникальное животное. Украшенный царственным одеянием, он позволял садиться на себя только Александру[302]. Когда его похитили враждебные племена у Каспийского моря, Александр пригрозил уничтожить все население, если коня не вернут целым и невредимым. Все закончилось благополучно, коня вернули[303]. Как сообщается в источниках, Буцефал прожил 30 лет, перенося тяготы походов и сражений и унося хозяина на край известного мира. Он умер в 326 году до н. э. на берегу реки Гидасп (Джелам) на территории современного Пакистана, измученный возрастом и тяжелыми трудами[304]. Александр был глубоко опечален утратой. Он устроил похороны своего любимца и сам возглавил процессию. Вокруг могилы заложили город, названный в честь животного, – Александрия Буцефала[305].

Эта история многое говорит нам о молодом Александре: он с раннего возраста демонстрирует непревзойденные способности к верховой езде и понимание психологии животных, огромную веру в себя и готовность идти на риск на глазах публики. Это также дает редкое представление об отношениях Филиппа и Александра: юношеская пылкость вознаграждается отцовской гордостью. Пожалуй, перед нами первое свидетельство в пользу того, что Александр не был обычным ребенком. Плутарх пишет, что Филипп, увидев его потенциал, «не решался полностью доверить обучение и воспитание сына учителям музыки и других наук, входящих в круг общего образования, считая, что дело это чрезвычайно сложное»[306][307]. Александр получил исключительного коня, а отец предоставил ему исключительного учителя.