Молодой бог (СИ)

Лишь чувством вины. Я перестал перечитывать дневник, перестал даже прикасаться к нему. Теперь это был не источник ответов, а грустная история о несчастной судьбе одной девушки, которая мечтала вершить правосудие, но связавшись с семьёй Мориарти, стала обречена на вечные страдания. И даже после смерти.

Единственное, что меня успокаивало — мысль, что со мной всё наоборот. Меня связали с Мориарти кровно, я связался с ним по своей воле, но теперь я жажду вершить правосудие.

Легавым я быть не собирался. Большинство ими становятся, чтобы получить власть и право судить. Часть одержима какими-то своими личными фантазиями, и лишь малый процент посвящает отлову преступников весь свой потенциал и жизнь.

Но мелочь криминального мира пусть прибирает к рукам Скотланд Ярд. Меня интересовали те, кто входил в число богатых злодеев категории «Д». Алчные, эгоистичные, думающие, что им всё сойдёт с рук, раз у них карманы набиты купюрами. Они были токсичными заводами, нефтяными вышками, что наносят вред планете. Они наносят вред моей стране. Поэтому я хочу избавить от них Англию.

А ещё потому, что считаю их недостойными представителями истинного криминала. Абсолютное зло, чистое. Оно белого цвета, а не чёрного, как все считают. Тем оно и незаметно невооружённому глазу. Ему доверяешь, пока не станет поздно.

Я согласился с предложением Императрицы, понимая, что только его и ждал. Этого я и хотел. Жарить жалких чертей на вертеле, не трогая демонов и самого Сатану. Не потому, что они настолько могущественны, что противостоять им было бы ошибкой. Нет. Просто я понял, что сам являюсь демоном. Или двуликим богом Янусом.

Так вот. Мне было невыносимо совестно смотреть на сломанный образ матери, которая умерла из-за меня. Не я столкнул её под рельсы, но если бы меня не было, она смогла бы лучше спрятаться, не думать о благополучии сына, а подумать о себе.

Я ныл Майкрофту в трубку, когда он мне звонил, что мне очень плохо. Он пару раз «угрожал» прислать Стоун, но я хотел видеть лишь его или не видеть больше ту квартиру. Я ощутил, что практически остался без контроля, так как Холмс на пару дней улетел на конференцию «WHO{?}[Всемирная организация здравоохранения]» в Вену. За мной следили лишь пара охранников, полиция три раза в день патрулировала весь район Сохо, а ещё все камеры магическим образом обратили свои головы на дом, в котором я находился. Было похоже, что я в какой-то очень хорошо благоустроенной тюрьме для психически нездоровых. Но тем не менее, даже с ресурсами Майкрофта, он не смог бы проникнуть в мой разум и установить там датчики и видеонаблюдение. Я был ментально волен делать всё что захочу.

То, что я теперь знаю о том, что внутри меня, не даёт того эффекта, на который я рассчитывал. Имя моего демона не помогло мне его изгнать. Напротив, я задумался о дружбе.

Однако, я не воспринимал эти мысли серьёзно. Они были чем-то вроде бредовой фантазии перед сном. То, чего уж точно никогда не произойдёт, но что дозволено проецировать в воображении. Всё началось с фразы «А что, если…». Что, если план Джима сработает? Что, если я переступлю черту? Что, если я снова убью человека? Что, если я создам свою империю Зла, чтобы посмотреть чем она будет отличаться от паутины дяди?

Лишь голос Майкрофта, когда тот звонил, складывал все эти мысли в ящик «Бредовые бредни». Но я позволял им каждую ночь выползать из этой коробки и гулять по моему разуму. Я был двуликим богом Янусом.

Иногда я думал над тем, чтобы всё-таки отомстить Джиму. Не убить его, но отплатить той же монетой. Моя травма постепенно превращалась в фантазию о мести.

Folie à deux или с французского «безумие на двоих». Я нашёл это выражение в книжке по адвокатуре, которую недавно прикупил. Так писали о деле «Бонни и Клайда». Но у них безумие было другого рода. Мне больше по вкусу Джокер и Харли Куин.

Что, если то же можно было сказать о нас с Джимом? Что, если то же можно сказать о нас с Джимом? Мы теперь порознь, но всё ещё связаны. Связаны чем-то большим, чем кровь. Идеей. Он оставил её во мне. А потом оставил меня, чтобы это проросло, распустилось и в конце концов дало плоды. Штука в том, что лишь мне решать, давать ли этому волю. И по ночам я хотел дать.

Майкрофт позвонил спустя день, как вернулся в Лондон. Он сказал, что нашёл решение, что теперь мне не придётся торчать пол ночи на улице, боясь зайти в квартиру. Политик отправил мне сообщение с адресом, куда он сказал мне подойти. Это меня сильно удивило. Он хотел, чтобы я подошёл к «Молодому богу».

Клуб располагался между улицами Хантли и Говер. Мне пришлось проехаться на такси, потому что нужного автобуса я мог и не дождаться. Пока перед моими глазами мелькали улицы, я гадал, зачем Холмс позвал меня в место, которое откровенно презирал. Все теории оказались ничем перед истиной.