Молодой Маркс

В связи с этой и другими проблемами Маркс подвергнет там радикальной переработке гегелевскую диалектику. Однако некоторые эскизы такой переработки набрасываются уже в «Рукописи 1843 года».

О типах противоречий

В самом начале рукописи Маркс фиксирует антиномический характер гегелевских определений государства. По мере углубления критики, по мере обнаружения и рассмотрения противоречий самой действительности, отразившихся в философии Гегеля, все более очевидным становится для Маркса глубокий методологический смысл этой антиномичности: «…именно в том и сказывается глубина Гегеля, что он везде начинает с противоположности определений (в том их виде, в каком они существуют в наших государствах) и на ней делает ударение» (1, с. 281).

Однако, принимая абсолютную идею за сущность мира, Гегель рассматривал реальные противоречия лишь как проявления, как способы существования этой универсальной сущности. Но противоречие способов существования одной и той же сущности есть лишь определенный тип противоречия: противоречие существования. Наиболее непримиримым, резким характером обладают существенные противоречия – противоречия в самой сущности и между различными сущностями.

В гегелевской же философии по необходимости всякое противоречие выступает как противоречие существования. Поэтому «главная ошибка Гегеля заключается в том, что он противоречие явления понимает как единство в сущности, в идее, между тем как указанное противоречие имеет, конечно, своей сущностью нечто более глубокое, а именно – существенное противоречие» (1, с. 324).

Сводя противоречия к явлению, в конечном счете – к видимости, Гегель вынужден довольствоваться лишь простой видимостью их разрешения, выдаваемой за самую суть дела. Типичной формой такого рода «преодоления» противоречия оказывается у Гегеля опосредствование сторон противоречия некоторым третьим элементом.

Например, Гегель не может не заметить столкновения двух совершенно различных принципов в современной законодательной власти: всеобщего интереса и частного интереса. Но он старается доказать, что это лишь противоречие существования, находящее свое единство в идее государства. В качестве посредствующего элемента он выдвигает сословие. Но именно в сословиях и сходятся все противоречия современных государственных организаций, пишет Маркс. Сословия играют роль посредников во всех отношениях, так как во всех отношениях представляют «нечто среднее».

Однако наличие существенных противоречий невозможно скрыть при любом спекулятивном конструировании. Поэтому Гегель вынужден попеременно выдвигать на роль посредников фактически все элементы государственной организации, включая короля: необходимость монарха он обосновывает якобы благотворной ролью его в качестве посредника между сословиями и… правительством!

«Здесь выступает вся несообразность этих крайностей, играющих попеременно то роль крайности, то роль середины» (1, с. 320), – заключает Маркс и показывает, что действительные противоположности именно потому и не могут быть опосредствованы, что являются действительными: «…они и не требуют никакого опосредствования, ибо они противоположны друг другу по своей сущности. Они не имеют между собой ничего общего, они не тяготеют друг к другу, они не дополняют друг друга. Одна крайность не носит в себе самой стремление к другой крайности, потребность в ней или ее предвосхищение» (1, с. 321), т.е. это – противоположности двух различных сущностей.

Дуализм гегелевской логики

Гегелю удавалось создать видимость опосредствования действительных противоположностей, потому что он превращал их в логические противоположности. Но вместе с тем собственно логические противоположности (например, всеобщность и единичность как моменты умозаключения) он рассматривает как действительные; «в этом именно сказывается основной дуализм его логики. Дальнейшее об этом относится к критике гегелевской логики» (1, с. 321).

Обратимся к этому «дальнейшему», заключенному в последующем тексте: «Против сказанного говорит на первый взгляд следующее: „крайности сходятся“, северный полюс и южный взаимно притягиваются, женский пол и мужской также взаимно притягивают друг друга, и лишь благодаря соединению их крайних различий и возникает человек.

С другой стороны, всякая крайность есть своя собственная противоположность. Абстрактный спиритуализм есть абстрактный материализм; абстрактный материализм есть абстрактный спиритуализм материи» (1, с. 321).